Подруги матери, или этапы взросления-1
- Оценка: 8.3/10
- Проголосовало: 373
- Категории: Случай
Тётя Оля или Ольга Александровна была одной из лучших подруг матери. Они познакомились ещё когда учились в институте. Она была младше мамы на три года. У них была похожая судьба. Учились, вышли замуж, родили ребенка и... разошлись. Являясь матерями одиночками, они строили свою жизнь согласно собственным взглядам и пониманием ситуации. Были ещё и другие, но пока разговор о них не идёт.
Глава 1: Миньет от тёти Оли.
Время было уже первый час ночи, когда я проснулся. В коридоре кто-то сдавленно матерился, перемежая маты глупыми смешками. Я не сразу понял, где я, и что, но потом вспомнил...
Вчера мне пришлось пойти ночевать к знакомой матери. Из сбивчивого пояснения Ольги Александровны я понял, следующее:
Необходимо кому-то посидеть с её сыном Славиком вечером...
Сама же она может не прийти ночевать домой... И коли такое случиться, то надо уложить его спать, ну и самому остаться вместе с ним...
Я буду с этого иметь "горы золота, брильянтов" и огромную благодарность от неё лично?!
Ну а мама, тихо добавила мне на ушко:
- У неё сердечные дела, надо помочь...
- Пусть она приведет Славика к нам, - недолго думая, предложил я.
- : - и получил в ответ многозначительный хмурый взгляд.
- Ладно, - обреченно взмахнув рукой, и неожиданно получил пару поцелуев от мамы и тёти Оли.
- Переночуешь, позавтракаете, а потом приду я, и побежишь домой.
- А в компьютер поиграть можно будет? - решил разыграть я свою карту.
Надо сказать, что у тети Оли был мощный новейший комп. Второй пентиум, а мне дали интересную игру, которую моя старенькая четверка (модель 486) просто не протягивала, особенно в режиме "Open GL". А ещё на нём была новая операционка "Windows 98"!
- Конечно, милый, - потрепала меня по щеке тётя Оля, - только не сиди за ним всю ночь...
Была пятница. И меня аж в четыре часа вечера отправили работать нянькой к десятилетнему Славику. Сам я считал себя взрослым. Мне было почти пятнадцать, и я заканчивал восьмой класс.
* * *
Как это ни странно, но вечер прошёл отлично. Мы поужинали, а потом я сел рубиться в игру, Славик немного поныл, но когда я на него прикрикнул, ушёл смотреть мультики. Около восьми вечера позвонила мама:
- Ну как там вы? - поинтересовалась она.
В трубке была слышна музыка, какие-то разговоры, и, похоже, я расслышал звон бокалов.
- Нормально, - ответил я, прислушиваясь, - у тебя там что гости?
- Да вот подружка зашла... Скоро уйдёт, - пояснила мама нехотя, - поужинали?
- Да... - ответил я.
- Играешь? - конечно, начал я ныть, - ты меня оторвала на самом интересном месте...
- Ну что с тобой сделаешь? Иди, играй. Но в десять в постель! Понял?! - строго проговорила она и положила трубку.
Минут через десять меня опять прервал телефонный звонок.
- Славка! Сними трубку! - заорал я на всю квартиру, - явно твоя мамка звонит!
- Сам сними! - уперся малец.
- Уши надеру, и пойдёшь спать! - пригрозил я.
Звонила тётя Оля. Она поговорила со Славиком, а потом позвала меня:
- Всё нормально? - несколько пьяненьким голосом спросила она.
- Да...
- Славу уложи в девять, а сам ложись не позже десяти... Я тебе в гостиной на диване постелила - выдала она инструкцию.
- Видел, - произнёс я.
- Вот и хорошо... - она бросила трубку.
Я ещё чуть посидел с поднятой к уху трубкой, мне показалось, что звонила она от нас... Но вспомнив про оставленный на паузе комп, побежал играть дальше, не придав этому значения.
Конечно, я лег не в десять. В десять пришёл Слава и стал канючить, чтобы я почитал ему книжку. Деваться было некуда и мне пришлось укладывать его в постель и читать. Правда, уснул он буквально на второй странице рассказа и я, потушив свет, опять уселся за комп. Но игра почем-то не заладилась, да и я начал зевать. Решив, что встану пораньше и ещё успею поиграть до прихода тёти Оли, то же улегся.
* * *
Мне казалось, что я только уснул, когда в коридоре начался шум. Раскрыв глаза в отсветах пробивающегося в окно света, я глянул на часы. Половина первого ночи - понял я. Перевернувшись на другой бок, попытался заснуть, но негромкий шум и тихие ругательства хозяйки дома мешали.
- Импотент чёртов! Ещё и "нажрался" за мой счёт! - разобрал я.
Да ещё вдруг захотелось в туалет. Потерпев, сколько мог я тихо встал, прокрался по коридору и, заглянув в кухню, застыл как приклеенный. Тётя Оля в одном белье сидела за столом спиной ко мне. Перед ней стояла бутылка коньяка и разрезанное яблоко. Она подняла бокал и, чокнувшись с бутылкой, выпила:
- Вот так дамы и спиваются! - пьяно пробормотала она и налила себе ещё один бокал.
Посчитав, что ей не понравится то, какой я её вижу, не зажигая свет, юркнул в туалет. Сделав свои дела, я вышел в коридор и тут же услышал:
- Не спится? Или это я тебя разбудила? - она повернулась ко мне боком.
- Да вот, - не глядя на неё, я махнул рукой в сторону двери, - захотелось...
- Бывает, - хихикнула она, а потом вдруг сказала, - составишь компанию? А то я вот одна сижу, пью...
- Могу! - пробормотал я и двинулся в кухню.
Мне пришлось поднять голову и от увиденного: маленьких кружевных трусиков, тонкой белой полосы бюстгальтера с аккуратными лямочками - у меня вдруг встал! Трусы оттопырились в причинном месте, а следом и лицо стало пунцово-красным. Боком, обогнув стол, я быстро сел на табурет напротив хозяйки. Мой опущенный взгляд "рассматривал" застилавшую стол старую клеёнку.
- А ты почему мне в глаза не смотришь? - вдруг строго спросила она. - Что набедокурили где-то?
- Нет... - еле слышно выдохнул я, ощущая, как деревенеет член у меня в трусах.
- Тогда что? - с пьяным упорством допытывалась она.
- Вы... Вы тетя Оля голая... - выдохнул я и взглянул ей в лицо.
- Я?!
Она оторопело осмотрела себя и недоумевающе уставилась на меня.
- На мне же бельё надето...
- Мама говорит, что так ходить неприлично! - выдал я прописную истину.
- Интересно... Ты-то сам что? В смокинге? - рассмеялась она, - или никогда свою маму в трусах и лифчике не видел?
- : - я промолчал.
- Поди, подглядываешь за ней, в ванной и когда она переодевается? Знаю я вас пацанов! Хлебом не корми, дай на раздетых женщин посмотреть...
- Ну что вы! - попытался я оправдаться.
Теперь не только лицо, но и уши загорелись огнём. Сердце застучало в груди часто-часто, а во рту пересохло.
- Врёшь! - резюмировала она, - подсматриваешь! Все вы подсматриваете... Моему вон всего десять, а туда же! - невесело закончила она.
Я промолчал, усиленно пытаясь сглотнуть вдруг ставшую тягучей слюну.
- Ты пьёшь? - задала она новый вопрос.
- Нет! - быстро ответил я.
- Опять врёшь! - развеселилась она, - плеснув в бокал коньяка, протянула его мне, - на, выпей!
Я осторожно взял посуду и понюхал. Запах был терпкий, ароматный и острый. До этого мне приходилось пить пиво и пару раз вино. Но у них запах был другой.
- Да что ты его нюхаешь?! - провоцировала тётя Оля меня, - выпей залпом, и всё! Или мамка не велит? - сыронизировала она...
Я, поднеся рюмку ко рту, вылил содержимое в рот и проглотил. Внутренности обожгло, дыхание перехватило, и я замер с открытым ртом не в силах сделать вздох.
Тётя Оля рассмеялась, а я закашлялся. На глазах выступили слезы. Мне в губы ткнулось что-то теплое и мягкое:
- Закуси яблочком... питок... - проворковала тётя Оля.
Яростно перемолотив кусок яблока зубами, я сглотнул. Меня чуть отпустило и почти сразу же "бахнуло" в голову. Я мотнул головой и мне стало хорошо. Пока я "боролся" с коньяком она налила себе ещё и выпила.
- Нет! Хорошая штука коньяк, но дорогая... - ни к кому не обращаясь, проговорила она, разжёвывая кусочек яблока. - Ещё будешь? - обратилась она ко мне.
- Только маленько... Я такое крепкое ещё не пил... - вдруг сорвалось у меня с языка.
- Вот так мы матери и узнаём правду, - невесело рассмеялась она... - не бойся я никому не скажу, - успокоила она меня и протянула бокал.
Я выпил ещё и почти без последствий и мне стало совсем хорошо. Я уже беспардонно стал пялиться на сидевшую напротив меня женщину, невольно сравнивая её с мамой. А с кем мне её ещё было сравнивать? Других женщин в неглиже я ни разу не видел. Ну а пляж и купальники - это не то! У меня вдруг появилось желание потрогать её обтянутые кружевными чашечками груди. Темнеющие сквозь кружевную дымку её соски были большими, и окружены темными ореолами, диаметром не менее тридцати сантиметров.
- Нравится? - услышал я и поднял взгляд вверх.
Она, как-то странно улыбалась, и у меня от этой улыбки перехватило живот, а в паху стал разгораться огонь.
- Твоя мать говорила, что ты хорошо шею и плечи умеешь разминать... - с каким-то странным придыханием, от которого я просто покрылся пупырышками, выдавила она.
- Да! Могу! Меня мама научила... Она иногда приходит с работы усталая... Вот я и делаю ей массаж! - поспешил похвастаться я.
- А мне можешь сделать? - её взгляд как-то помаслянел и глаза покрылись поволокой.
- Да... - с трудом выдавил я, представив, как мои руки разглаживают её кожу.
- Так, давай! Сделай! - попросила она.
Забыв про всё и видя перед собой только её вдруг ставшими выпирать на кружевных чашечках соски, я вскочил.
- Ого?! - услышал я возглас.
Проследив за взглядом, упершимся в мои, натянутые членом трусы - смутился и повернулся, боком желая скрыть своё возбуждение. Лицо опять защипало, а сердце ухнуло в пятки.
- Извините... - но она не дала мне закончить.
- Не извиняйся парень! Это просто физиология. У тебя встал, а я потекла... - непонятно прошептала она, - ну что ждём?
- Надо... - я пытался прийти в себя, - надо с кремом мять...
- Любым? - поинтересовалась она.
- : - я утвердительно мотнул головой, плохо понимая, что она говорит.
Моё состояние можно было назвать прострацией, если бы я знал значение этого слова.
- Там в ванне на полочке, - мотнула она головой в коридор.
На негнувшихся ногах, и с тарабанящим в груди сердцем, я зашёл в ванну, и, взяв первый, попавшийся в руки крем, вернулся. Идя обратно, я видел перед глазами только тонкую белоснежную полоску лифчика, с хитрой застёжкой врезавшуюся в гладкую кожу. Подойдя ближе, я облизал вдруг пересохшие губы и трясущимися руками выдавил на основании шеи крем.
- Постой, - произнесла она, - ты мне бретельки лифчика перепачкаешь!
- Мама... их тоже снимает... - с трудом произнёс я.
Тётя Оля интересно передернула плечами и одна бретелька соскользнула к локтю, а вторая зацепилась за край плеча. Осторожно подцепив её, я потянул вверх и вправо. Когда атласный материал, скользнув по пальцам, упал вниз, я выдохнул. Оказывается, я не дышал, любуясь этим фокусом. Положив крем на стол, я начал мягкими движениями размазывать крем по шее и плечам. Когда кожа под пальцами стала скользить начал с силой мять и разглаживать складки. Почти сразу же тётя Оля задышала глубоко и откинулась вперед. Я почувствовал, как её горячие ягодицы упёрлись в пах и стали ёрзать, прижавшись к моему эрегированному органу.
- Хорошо-то как... - произнесла она.
Не зная как реагировать на её движения, я застыл, прижавшись к её попе, продолжая на автомате массировать плечи. Её рука вдруг поднялась и легла на мою. Застыв, я ждал продолжения. Она потянула её вперед и, положив на чашечку бюстгальтера, прижал к себе.
- Здесь... Здесь то же помни...
- Но там нет крема... - глупо улыбаясь, с дрожью в голосе произнёс я.
Она завела руки за спину, ноготки приятно царапнули кожу на животе, и, расстегнув застёжку, сбросила с себя лифчик.
- Вот намажь кремом и массируй...
- Но... Я... - потерялся я от открывшейся перспективы.
- Давай! - нетерпеливо прикрикнула тётя Оля.
Трясущимися от возбуждения руками я выдавил крем на груди, и едва касаясь их, пальцами стал растирать его.
- Сильнее! - простонала она и придавила мои руки своими.
Большие твердые как фаланги пальцев соски буквально жгли мне ладони.
- Помни их, - осипшим голосом приказала она и прижалась ко мне всей спиной.
- Да... - словно в тумане выдавил я из себя.
Ничего не понимая и ощущая, под ладонями упругую мягкость белоснежных полушарий начал с силой сдавливать их, чувствуя, как они проскальзывают под пальцами. Я проделал это движение несколько раз, познавая для себя пленительные окружности и всё больше возбуждаясь. Неожиданно для себя нащупав сосок, нежно сдавил и потянул его вперед.
- Да! Так! Сильнее! - её ягодицы задрожали, и эта дрожь передалась мне.
- Ох... - выдохнул я.
- Нра... вится?! - прерывисто зашептала она.
- Да...
Подняв голову и посмотрев в мои расширенные от удовольствия глаза, она приоткрыла губы и прошептала:
- Поцелуй меня...
- : - меня словно потянули за веревочку, и я впился в её губы.
Это было так "сладко" и так возбуждающе... Не успел я ещё отойти от поцелуя, как она резко развернулась и её рука сдернула с меня трусы.
- Ох-х-х... - только и смог простонать я, когда твердые пальчики ухватили меня за член и, сжав его в ладони, скользнули вниз.
- Какой красавец! - шептала она, наклоняясь вперед, и лизнула мою оголившуюся головку.
Я замер на месте, не смея не только пошевелиться, но даже вздохнуть. Такое мне и во сне не снилось! И только когда её язычок ещё раз пробежался по всему члену, вздохнул. Закружилась голова, я покачнулся. И словно ожидая этого, она обхватила мой фаллос губами и стала надрачивать его и облизывать. У меня просто подкашивались коленки, когда мягкий скользкий язычок проскальзывал по головке, которая: то проваливалась в её ротик; то плавно выходила из него. Одна рука скользила по стволу, производя фрикции, а вторая, мягко ухватившись за мошонку, перекатывала в ней яички.
- Какие большие тестикулы... и как раздуты! - прошепелявила тётя Оля, не вытаскивая члена изо рта, - давно не дрочил?
- : - промычал я что-то нечленораздельное, подаваясь вперед и стараясь как можно глубже погрузиться в её ласковый ротик...
Машинально я теребил её груди, временами перекатывая и сдавливая пальцами твердые соски. И когда она в очередной раз сдавила мои яички, облизывая головку - внизу живота у меня что-то "взорвалось"! Я почувствовал, как напрягся живот, мошонка подтянулась к паху, тестикулы стали сжиматься... Я зарычал и начал кончать... Моя сперма тугими струями выплёскивались ей в рот, а она, урча как кошка, глотала её судорожными движениями. В уголках рта выступила белесая смешанная со слюной пена. Побежала по подбородку, капая на груди большими тяжёлыми каплями. А я дергался как припадочный, не понимая на каком свете, вообще, нахожусь...
Когда тётя Оля выпустила мой член, я тяжело привалился боком к стенке. Ноги дрожали. В голове было пусто, а сам я, глупо улыбаясь, пытался спуститься с небес на землю.