Cuckold. Второй брак

• Оценка: 10/10
• Проголосовало: 655
• Категории: Бисексуалы

Это конкурсный рассказ на тему "Секс с другими".Рассказы конкурса читайте начиная с выпуска от 29 января

1 часть. Встреча

Не думал, что снова женюсь. Просто, когда тебе к сорока, то длительные отношения напрягают, а хочется чего-то очень фееричного, легкого, веселого... Познакомился, соблазнил, перепробовал все мыслимое и немыслимое, а когда начинаются разговоры о совместном хозяйстве, семье и детях, то отношения превращаются в рутину. А это - ноу гуд, сразу становится скучно. Поэтому бросаешь, бухаешь дни напролет с друзьями, потом снова знакомишься с очередной пассией и отрываешься до начала очередной рутины. А рутина у меня уже была, - с женой прожил больше 10 лет. Но мне все время хотелось чего-то нового, а ее все устраивало. Жизнь становилась серой, супружеский секс - скучным, поэтому постепенно его вытеснила мастурбация и случайные связи на стороне. И в какой-то момент мы с женой задались вопросом: а зачем мы вместе живем? И так же спокойно без склок и ругани развелись.

Я изменил стиль жизни, ушел с работы, начал новое дело - разработка и администрирование интернет-сайтов. Веб-мани, ноутбук, никаких офисов: где сяду, там и есть мое рабочее место, главное - наличие интернета. Стал больше общаться с друзьями, чаще выпивать, моднее одеваться, пропадать по ночам в клубах. Я стал эгоистом, и меня это полностью устраивало. И мне очень нравилось, что окружающие больше не называют меня Максимом Александровичем, а обращаются просто - Макс. Круто.

Первый раз я ее увидел в одном из ночных клубов средней паршивости. Пришли с другом (зовут его Олег) , сели за единственный свободный столик, который находился прямо у танцпола. Гремела музыка, чтобы как-то общаться приходилось кричать чуть ли не в уши. Поэтому больше пили, а не разговаривали, наблюдая за танцующими девушками. Подошла официантка и спросила:

Вы не против, если к вам за стол подсядут две девушки, а то мне негде их разместить? А как только освободиться место они отсядут.

Мы были не против девушек, тем более что выглядели очень даже сексапильно: в обтягивающих джинсах, маечках, которые в свете ультрафиолета то и дело становились прозрачными, ... Длинные ножки, каблучки... Лица вроде тоже ничего, смазливенькие. Единственное, что немного напрягло - выглядели они достаточно юно, - "не нарваться бы на малолеток". Познакомились. Рыженькую звали Света (она подсела ко мне) , а черненькую - Маша (села рядом с Олегом) . Девчонки оказались веселыми, без признаков излишней застенчивости.

Будете мартини?

Будем.

Может что покрепче?

Можно и покрепче...

Выпили, потанцевали. Рассказал анекдот, - смеются. Рассказал пошлый анекдот, - смеются еще больше. Еще выпили. Щечки у девочек зарумянились, движения стали неточными. Пригласил на медленный танец Свету, спросил:

А тебе восемнадцать-то есть?

А ты проверь, - и хихикает.

Как же я проверю? Ты мне паспорт покажешь?

А ты по-другому не умеешь?

Не умею. Научи...

И Света, хитро глядя мне в глаза, положила мою ладонь на свою грудь:

Ну и как, есть мне 18 или нет?

Упругая девичья грудь размера, наверное, второго, твердый сосок... Я сжал это великолепие и почувствовал, что мой член ожил в джинсах:

Думаю, что тебе девятнадцать...

Света захохотала, я прижал ее крепко и поцеловал взасос, она ответила, и я почувствовал ее язык в своем рту. Когда песня закончилась, мы двинулись к столику, и я увидел, что Олег на танцполе целуется с Машей, жадно вцепившись руками в ее попу: музыки не было, но время для них как будто остановилось. Когда они вернулись за стол, то меня понесло:

- А что, девчонки, может свалим из этого гадюшника?

- Куда?

Я решил схватить быка за рога:

- Например, в сауну, очистимся душой и телом!

- Какие вы, мальчишки, хитрецы, - девушки смеялись и было видно, что в принципе они не против.

Олег оценил их реакцию как команду к действию: быстро набрал номер такси, потом обзвонил сауны, забронировал номер. Выехали из клуба, по дороге купили еще выпивки и всякой нехитрой закуски. В сауне разошлись по раздевалкам - мужской и женской. Стали раздеваться, Олег на минуту завис:

- Ты как думаешь, снимать трусы или не надо, а то девушек шокируем?

- Конечно, снимать. Девки пять минут как знакомы, а уже в баню с нами согласились. Так что хрен ты их шокируешь!

Обернули простыни вокруг торса, и вышли в предбанник. Скоро появились девушки, тоже в простынях:

- Ну, где тут парная, - Маша подмигнула Олегу, - ведите нас, а то мы замерзли.

Вошли в финскую сауну. Девушки тут же спокойно, как само собой разумеющееся сняли с себя простыни, оставшись абсолютно голыми. У Маши была узенькая полоска волос на лобке, а у Светы - маленький треугольничек. Ни капельки нас не стесняясь, они деловито сложили простыни себе под попы и сели на среднюю полку, болтая какую-то ерунду. Мы, не подавая вида, что несколько ошарашены их неожиданным энтузиазмом, тоже скинули с себя простыни и сели на верхнюю полку, прямо над ними. Девушки оказались между наших ног. У меня от пикантности этой ситуации, от прикосновения к юным девичьим телам медленно, но верно начиналась эрекция. Первой это заметила Света, которая тут же захихикала:

- Смотри, Машь, а у мальчиков что-то очень плохое на уме!

- Почему же плохое, - Маша посмотрела мне в глаза, а потом неожиданно дала щелбан прямо по головке моего члена, - По-моему, вполне нормальная реакция, значит не импотенты!

Девушки засмеялись и выскочили из парной поплескаться в бассейне.

- Ты прикинь, а... - только и смог сказать Олег.

- Да, повезло нам с тобой сегодня, - ответил я ему вроде как спокойно, но у самого мысли изнутри разрывали черепную коробку.

Так же легко девушки разошлись с нами по разным комнатам: Света со мной в раздевалку, где было огромное полудиван-полукресло, а Маша - с моим другом в комнату отдыха.

Я старался быть нежным, долго ласкал ей клитор, пока Света ни кончила. Потом надел презерватив, поставил ее "раком" и стал долбить сзади. Она стонала, извивалась... Не знаю, сколько это продолжалось, но по моим подсчетам не больше двух минут: я был слишком возбужден и быстро кончил. Мне показалось, что Света немного разочарована. Она улыбнулась мне и сказала:

- А лижешь ты классно...

Мы покурили, выпили еще, а наши друзья все не выходили. Мы слышали их стоны и ритмичное постукивание диванчика о стенку. Наконец они вышли: порозовевшие и разгоряченные, голые и потные, уставшие и удовлетворенные. От них пахло сексом. Перепачканный спермой член Олега висел, но был еще немного напряженным. По внутренней стороне бедра Маши стекала белая струйка. "Значит трахались без презерватива" , - решил я. Они плюхнулись на диван и молча закурили. Света смотрела на них с плохо скрываемой завистью. Под надуманным предлогом она пересела ближе к Олегу, начала полушутливо его раззадоривать, дескать, сможет ли он еще или один раз для него предел. Потом уговорила сходить в душ. Из душа они вернулись в приподнятом настроении в прямом смысле этого слова: у Олега была эрекция. Света походя потрепала меня по затылку:

- Теперь мы с Олежкой покувыркаемся, а ты развлеки мою подругу языком, как ты любишь. Машь, он классно умеет лизать, а большего тебе, судя по виду, и не требуется.

Рекомендуем Вам отличный материал по теме рассказа:

Покорного мужа куколда можно найти себе здесь!

прим. ред.

Подруги рассмеялись, Олег мне подмигнул и закрыл за собой и Светой дверь. Маша, не вставая, лениво повернулась ко мне и широко расставила ноги:

- Значит, любишь работать языком? Ну, давай, подлижи там все, а то у меня после твоего друга нет сил подмываться...

Да только от одних этих слов, и от того, с каким надменным выражением лица это было сказано, мой член стал крепнуть. Я опустился на колени и припал к божественной чаше этой бесстыжей девушки. Мое лицо мгновенно перепачкалось ее соками, перемешанными со спермой Олега. Но мне почему-то не было противно, хотя гомосексуальных наклонностей до этого за собой не замечал. Но в тот момент мне было не до психоанализа. Я лизал и лизал, мне хотелось задохнуться в ее благоухании, мне хотелось захлебнуться ее нектарами. Через какое-то время Маша стала тихонечко постанывать:

- Ну, давай, вставь в меня, - бросила она мне небрежно.

Два раза меня не надо было уговаривать. Я тут же надел презерватив и с легкостью вошел в нее. Даже слишком легко. Практически не чувствуя соприкосновения со стенками ее влагалища, мой член просто болтался в ней. "Неужели это Олег ее так разработал? Или она еще и до Олега такая раздолбанная?". Я снял с члена презерватив и заново вошел в нее. Ощущения стали более явными, но все же далекими от тех, что я обычно испытываю во время секса с девушками. Маша тоже была явно не в восторге от моих фрикций:

- Ты такой маленький, - она издевательски полуулыбнулась, - Лижешь ты лучше, давай-ка, верни свой язык в мою норку.

У меня не такой уж и маленький - 14 см в длину (не ахти что, но все же) , правда, тонковат. Но почему-то в этот момент слышать такие унизительные слова от юной нахалки было так сладко, и так возбуждающе! Я опять упал на колени и стал жадно ее вылизывать, и автоматически схватился рукой за свой пенис и начал мастурбировать. Когда я кончал, то оторвал голову от ее влагалища и встретился своими глазами с ее: оказывается, все это время она внимательно наблюдала за моим онанизмом. Этот ее заинтересованно-насмешливый взгляд, который я увидел в те секунды, я не забуду никогда.

- А ты оказывается дрочунишка, - она потрепала меня за волосы, закинула ногу на ногу, взяла сигарету и повелительным тоном сказала, - Дай-ка мне зажигалку! Курить хочу...

Больше ничего интересного в ту ночь не было: мы с другом посадили девушек на такси и разъехались по домам. Меня не покидало чувство неловкости, я боялся очередных насмешек при друге. Но их не было. Мысли мои были сбивчивы: меня с одной стороны почему-то тянуло к Маше, а с другой, - я хотел побыстрее посадить ее на такси, чтобы больше никогда не видеть. Знал бы я тогда, что это судьбоносное знакомство, что это зарождение большого и сильного чувства.

Часть 2. Первый поцелуй

Второй раз я увидел Машу через неделю. Это было в клубе "Подводная лодка № 13" , куда, в принципе, я заходил редко. Прокуренный подземный бункер с плохой вентиляцией, металлической посудой, обшарпанными стенами, грубо матерящимися охранниками, официантками в униформе из нижнего белья, общим туалетом без запора и, главное, очень пестрой публикой. Там собирались и неформалы, и проститутки, и мелкие уголовные элементы, и несовершеннолетние, и гопники, и взрослые люди, типа, меня. Словом, лучшее место, чтобы найти приключений на свою задницу, где отдыхаешь между минетом в темном дальнем углу и разборками в центре зала. И все это под громкое техно, стриптиз и конкурсы, типа, кто из девушек быстрее разденется или кто из парней быстрее кончит при помощи умелых ручек здешних официанток. Случались у меня здесь и конфликты (участвовал в паре стычек) , но сейчас не об этом.

Так вот, в клуб пришел один (все знакомые были заняты семейными делами, а такой же разведенный, как и я, мой друг Олег - температурил дома) . Занял место у барной стойки, взял ром с колой у болтливого бармена Люсика (не знаю почему, но все его звали именно так) и стал рассматривать танцующих девушек на танцполе. И увидел ее: в черных кожаных шортах, черных сетчатых чулках на резинке, в белом топике и на высоченных каблуках, - это была Маша. У меня что-то екнуло. Я почувствовал пробуждение своего организма. Боже, как я ее захотел в тот момент. То есть, были на танцполе и другие девушки (наверное, не менее симпатичные) , но для меня они перестали существовать. У меня ясно всплыли в памяти, как она меня унизила, сказав, что у меня маленький член, как насмешливо со мной разговаривала, как зажимала мою голову между ног, когда я ей делал кунилингус, как она лениво и небрежно командовала мной, и как мне хотелось ей подчиняться. С другими девушками у меня был просто секс в разных позах, с Машей произошло что-то другое, что-то гораздо большее, после чего "просто секс" стал не интересен. Эта девушка разрывала мой мозг одним своим присутствием в клубе. Я пожирал ее глазами, а она извивалась на танцполе, ритмично прижимаясь к паху какого-то кавказского юноши, который явно имел на нее виды. Маша даже не знала, что я нахожусь здесь. Зато я знал, что нашел то, что, сам того не подозревая, искал. Это были совершенно новые эмоции, до сей поры мне неведомые.

Стараясь выглядеть максимально расслабленным, я направился на танцпол. Двигаясь в танце, я приблизился к Маше и, сделав радостно-изумленное лицо, воскликнул:

- О, Маша! Привет! Как дела?

Кавказский юноша не очень по-доброму посмотрел на меня. Маша слегка улыбнулась:

- Привет, лизунчик... Забыла, как тебя зовут?

Что она со мной творит... По идее, я должен был как-то гневно отреагировать или злобно отшутиться (при другом мужчине девушка меня практически оскорбляет, называя "пиздолизом" и при этом даже не помнит как меня зовут) , но вместо этого я глупо улыбнулся:

- Макс...

- А, точно, Макс! Макс, я занята, так что гуляй пока молодой! - они со своим парнем засмеялись этой глупой шутке, кавказец одобрительно шлепнул ее по попке, и Маша, отвернувшись от меня, продолжила танец.

Ну, пипец какой-то! Она даже и не пыталась проявить хотя бы чуточку уважения ко мне!"Пиздолиз" - это цветочки по сравнению с тем, как она меня не просто отшила, а демонстративно унизила. Не знаю, зачем она меня провоцировала. Возможно, делала это потому что такую модель поведения она считает правильной и вполне естественной. Ведь, как мне показалось, она не играла в этот момент, а была сама собою. В растрепанных чувствах я возвращался к стойке бара, не находя объяснение еще одному явлению: почему так странно на происходящее реагирует мой дружок в джинсах, которому вдруг стало там тесно?

Сел за стойку, взял свой недопитый ром с колой.

- Еще подлить? - это Люсик предложил мне новую порцию рома.

- Давай.

- Что, Маша сегодня опять зажигает? - бармен доверительно мне подмигнул.

- А ты ее знаешь?

Он беззлобно рассмеялся:

- Маша - две стопки текилы и наша! Это про нее здесь так говорят. Она же у нас официанткой работала...

- А почему уволилась?

- Не уволилась, а уволили. Во-первых, на работе нельзя бухать, а во-вторых, блядством надо заниматься в свободное от работы время. Ее неоднократно предупреждали, но она за "чаевые" здесь километры хуев отсосала...

Дело принимало неожиданный поворот. Я удивленно спросил:

- Она - проститутка?

- Да нет, скорее уж шлюха. Могла и бесплатно, если кто-то понравится. Слаба на передок. Но деньги ей нужны: мать у нее давно умерла, отца вообще не было, ее воспитывали бабка да тетка двоюродная. Сейчас Машка учится в медучилище... Ну как учится? Когда не тусит, то учится, вот и подрабатывает как умеет. Часто к нам заходит. Хотя я бы на твоем месте не стал...

- В смысле?

- Ну понятно, зачем ты к ней подкатывал. Парней обслужит и освободится. Видишь, даже "хачиками" не брезгует...

- А, ты вот в каком смысле... А почему бы не стал?

- Потому бы и не стал, что брезгую: сколько она мужиков через себя пропустила, подумать страшно! Поцелуешь ее, считай, отсосешь у целого квартала. Хотя конечно жалко, девочка эффектная, на таких на улице оборачиваются, кто не знает. Но стерва жуткая, никогда не знаешь, какой номер она еще выкинет. Мужикам за такое морду бьют, но ей как-то все сходит с рук...

Ничего себе! Вот это репутация у Маши! Нет, меня это не испугало и не огорчило, наоборот, я аж задохнулся от нахлынувших переживаний ("бармен брезгует поцеловать ее в губы, а я ублажал языком ее киску и вылизывал ее соки...") , и залпом выпил свой ром, заказав новую порцию. Я почувствовал дополнительный задор. Нет, конечно, Люсик есть Люсик, мог и преувеличить, и наврать с три короба. Но дыма без огня не бывает. И мне почему-то хотелось верить в то, что Люсик говорил правду. И еще: я снова почувствовал себя мальчишкой, как когда-то давно в школе, когда пацаны в туалете рассуждали о какой-нибудь блядовитой старшекласснице, которую перетрахало полшколы. О таких все высказывались показательно грязно и неуважительно. Но в тех похабных комментариях мальчишекя была похоть и желание, и... страх: всем дала, а вдруг мне не даст, у меня же прыщи... И дело не в самом факте отказа, а в личной репутации - никто не хотел выглядеть неудачником, все старались быть крутыми. Поэтому многие из нас подводили итог очередным юношеским порнорассказам не искренне, а стараясь выглядеть многоопытными мачо с большим опытом и "правильными" понятиями: я бы с ней не стал, западло! Но сейчас мальчишка вырос, стал Максом, и мне было плевать и на "правильные" понятия, и на мнение окружающих.

Через какое-то время я потерял Машу из вида. Очередная порция рома с колой напрягла мой мочевой пузырь, и я пошел в туалет. Я уже говорил, что в этом "прогрессивном" клубе был всего один, но большой туалет - и для мальчиков, и для девочек. И в нем не было запора, в принципе (уж не знаю, с чем это связано - то ли креатив владельцев заведения, то ли обычная халатность) . Очереди не было, и я вошел в это стратегически важное для пьющих людей заведение. И тут же забыл, зачем я сюда пришел, застыв на пороге: правее от засанного нетрезвыми посетителями унитаза на корточках сидела Маша. Ее топик был задран, а ее обнаженные груди и соски сжимали и теребили своими руками двое кавказцев (одного из них я видел на танцполе) в то время, как девушка одновременно мастурбировала их возбужденные пенисы, поочередно делая им минет. Они обернулись на скрип двери. Один из парней пробурчал:

- Проходной двор какой-то...

Маша встретилась со мной взглядом, неспешно освободила свой рот от одного из пенисов, ухмыльнулась и нравоучительным тоном мне сказала:

- Я же сказала, что я занята, я же сказала тебе погулять. Что непонятного?

- Ладно, подержи дверь, чтобы никто не вошел, - это один из кавказцев обратился ко мне, - Мы закончим, а потом вы разбирайтесь между собой. Давай, Маша, соси. Ты хорошо сосешь, не отвлекайся...

Маша еще раз стрельнула в меня гневным взглядом и вернулась к прерванному делу, погружая в свой рот то один, то другой член. Она делала это так самозабвенно, что казалось весь мир перестал для нее существовать, только два возбужденный пениса, только ее рот, только ее руки... Я смотрел на нее с восхищением. В убогом туалете двум кавказским пацанам прекрасная девушка делала минет, делала это со знанием и любовью. Она была творцом, художником... На моих глазах создавался шедевр похоти. Маша была его автором, а парни - податливыми моделями, которые были полностью в ее власти, которых она чувствовала, безнадежно приближая их оргазмы взмахами своих кистей: фрикция за фрикцией, фрикция за фрикцией... Облизала головку члена одному, причмокивая засосала у другого... Стоны, судороги и счастливый финал. Я был заворожен происходящим.

Парни застегнули свои ширинки и неспешно ушли, оставив нас наедине. Но Маша меня как бы не замечала: она поднялась с корточек, вернула топик на место, подошла к раковине, повернула вентиль крана:

- Долбанный клуб! Опять отключили воду, - Маша подошла ко мне. Ее лицо было перепачкано спермой, в уголке рта застыла маленькая белая струйка, в ее дыхании без труда угадывался запах мужской плоти:

- У тебя нет салфетки? - Маша, наконец, обратилась ко мне, - Или хочешь меня поцеловать? - в ее голосе вновь возникли язвительные интонации. Но мне было настолько наплевать на ее интонацию по сравнению с ее почти королевским предложением, о котором я мечтал весь вечер - поцеловать ее. И я страстно набросился на нее: я облизывал ее рот, лицо, шею, целовал в губы... Она была такой близкой и далекой одновременно, такой податливой и такой неприступной. Это был наш первый поцелуй: такой романтичный и такой порочный... Она прижалась ко мне и нежно погладила по голове - это было так чудесно! И я с замиранием сердца спросил:

- Поедешь ко мне домой?

А она спокойно ответила:

- Поеду. Только трахаться с тобой не буду, не хочу...

И опять проявилась эта ее жестокая стервозность: могла бы сказать, что просто не хочет заниматься сексом, потому что устала, так нет же, она специально педалирует, что не хочет заниматься сексом СО МНОЙ. Получилось так, что как будто бы если на моем месте был кто-то другой, то она согласилась бы, а вот именно со мной - нет. Но я ничего ей на это не ответил, а в очередной раз очень глупо улыбнулся: я был счастлив, она согласилась ехать вместе со мной ко мне домой. Сказка становилась реальностью...

Часть 3. Ключи

В моей трехкомнатной квартире Маша освоилась сразу же, как будто была здесь в сотый раз. Она не разуваясь зашла в туалет, послышалось журчание в унитазе. Сдернула воду, вышла и направилась в спальню. Упала на кровать и спокойно так сказала:

- Слушай, я так устала... Сними с меня туфли и принеси чего-нибудь вкусненького.

Я покорно присел перед ней на корточки, аккуратно расстегнул ремешок на ее обуви, снял туфли и по очереди стал целовать ее пальчики на ногах, дыша ароматом ее ступней. Но она не дала мне перецеловать все пальцы, слегка толкнув меня ногой в лицо:

- Фу ты! Щекотно! Лучше принеси мне каких-нибудь фруктов, я хочу есть и спать.

С кухни я принес ей в кровать бананы и виноград в вазочке, и мороженное в тарелочке:

- О, мороженное! - как-то по-детски обрадовалась Маша. Она схватила ложку и стала его уплетать, забыв про фрукты. И так между делом сказала:

- Сил нет идти в душ, а я не привыкла спать, не подмывшись...

Преодолевая комок в горле, я как можно более непосредственно ей предложил:

- А хочешь я тебе подлижу вместо душа?

- Правда? - она посмотрела на меня с интриганской ухмылкой, - Ну давай, сам напросился.

Она скинула с себя шорты вместе с трусами, оставшись в чулках, и раздвинула ноги, согнув их в коленях:

- Ну давай, залезай, а я пока мороженное доем, - и смешливым голосом добавила, - Только как следует меня подмой, как хороший душ.

Я припал к ее влажной киске, в которой смешались ароматы духов, ее соков и пота. Божественный вкус! Божественный аромат! В голове у меня как-то помутнело, мысли стали сбивчивыми. Работал только мой язык, который я высовывал до ломоты, чтобы залезть им как можно глубже в ее манящую дырочку. Не знаю сколько это продолжалось: языком от киски я двигался к ее анусу, и обратно, а Маша тем временем, покончив с мороженным, взялась за фрукты, и не обращая на меня внимания, дотянулась до пульта дистанционного управления и включила телевизор, какой-то музыкальный канал.

- Ну все, - Маша отстранила мою голову и, сдвинув ноги, закрыла доступ к киске, - Спасибо, пора спать, - и хитренько подмигнула мне.

Я понял ее сигнал, как руководство к действию (ведь если спать, то нужно раздеваться, а если два взрослых человека лежат в одной постели голыми, то до секса - рукой подать) . За несколько секунд я скинул с себя всю одежду, и Маша увидела, что у меня суперэрекция - член торчал колом, а его головка блестела от смазки. И тут выяснилось, что я ее понял превратно:

- О-о-о, недовольно протянула Маша, - Вот оно оказывается чего. На-ка, лучше помоги мне, - она небрежным движением повесила на мой член свои трусики, как на вешалку, - Постирай их, будь другом, чтобы до завтра они высохли. Заодно и успокоишься, чтобы спать лучше, - и с этими словами она сняла с себя остатки одежды, залезла под одеяло и улеглась на подушку:

- Выключи, пожалуйста, свет. Спокойной ночи...

Я как дурак снял со своего члена Машины трусики и пошел в ванную их стирать. Включил воду и стал рассматривать этот волшебный предмет нижнего белья: беленькие трусики были влажными и скользкими в том месте, где они соприкасались с Машиной киской. Я потрогал влажную материю рукой, поднес ее к лицу и понюхал: к Машиным запахам был примешан еще и легкий аромат мочи. Я и так был перевозбужден, а тут еще эти колдовские ароматы, да и сама эта ситуация, когда голая девушка лежит у меня в кровати, я ее вылизал, а она меня оттолкнула, послала стирать ее трусики... Она занимается сексом в туалете с кем угодно в каких-то клубных туалетах, а я к ней даже не могу притронуться... И вместо того, чтобы быть сейчас с ней рядом, я нюхаю ее трусики, облизывая на них ее влагу, а моя правая рука онанирует мой отвергнутый пенис. Так меня не унижала ни одна девушка, так я не унижался ни перед одной... И такого возбуждения я не испытывал уже давно. Сладкие спазмы оргазма: я оторвал трусики от своего лица, открыл глаза и увидел, что голая Маша стоит в дверях ванной и внимательно наблюдает за мной:

- В туалет приспичило, а тут ты, дрочунишка, - Маша не стесняясь меня, села на унитаз, зажурчала, - А ты, я вижу, любишь дрочить. Ну ничего, это не самое плохое извращение, - она хихикнула и ушла спать. А я ей даже ничего не ответил, так и сидел на корточках - весь в сперме, и с ее трусиками в руке.

Полночи у меня была бессонница. Под одним одеялом со спящей обнаженной девушкой, которую я вожделел. Я потихоньку гладил ее обнаженное тело, трогал ее грудь, пытался проникнуть пальцем в ее дырочку. Когда я действовал слишком явно, то она резко переворачивалась, что-то недовольно бурча во сне. Я замирал, а потом опять пытался хотя бы на ощупь насладиться ее телом. Залез с головой под одеяло, приблизил свое лицо к ее попе, стал вдыхать ее ароматы и мастурбировать себя. Мой оргазм был сладким, но успокоения не принес. Кое как я все-таки уснул с мыслями о том, что кроме этой девушки я никого не хочу.

Утром я принес ей кофе и завтрак в постель. Маша капризничала, что кофе слишком крепкий, а омлет не соленый. Я приносил соль, наливал новый кофе. Она похвалила, что я хорошо постирал ее трусики, я ответил: "всегда пожалуйста". Я с наслаждением наблюдал, как она одевается, как накладывает косметику, как она по-хозяйски дает мне какие-то указания... Попробовал заикнуться о сексе, но она меня пресекла:

- Слушай, Макс, я же тебя предупредила, что домой к тебе приду, но сексом заниматься не буду. Так зачем ты поднимаешь эту тему?

- Хочется... - жалобно протянул я.

- Хочется - подрочи. Ты же любишь дрочить, - она засмеялась и продолжила красить свои ресницы.

И мне действительно захотелось именно этого прямо сейчас, очень захотелось. Наслаждаясь своей унизительной ролью, я присел у ее ног, достал член из брюк и стал онанировать, целуя ее ноги в сетчатых чулках.

- Смотри, не испачкай мне чулки, - Маша сказала строгим голосом, не отрываясь от своей косметической процедуры. А когда я кончил, она потрепала меня по голове и одобрительным тоном произнесла:

- Вот и умница, дрочунишка!

Этот эпизод трудно назвать сексом, но для меня это было больше чем просто секс, слаще чем оргия. И я точно знал, что мне нужно делать: я был просто обязан не потерять эту девушку. И я принес Маше ключи от своей квартиры и опустился перед ней на колени:

- Маша, пожалуйста, возьми ключи от моей квартиры. Я хочу, чтобы ты приходила сюда, когда захочешь, я мечтаю, чтобы ты возвращалась сюда каждый день, чтобы мой дом стал твоим домой. Маша, будь моей...

Девушка оторвалась от косметики и серьезно на меня посмотрела:

- Ты же понимаешь, что я никогда не буду твоей в том смысле, как обычно бывает у влюбленных пар?

- Да, понимаю...

- И ты понимаешь, что я тебя не люблю. Нет, ты хороший, заботливый, ласковый... Но мне нравятся самцы, мужики, а ты не такой... Я тебя не воспринимаю, как мужчину...

Возникла пауза, я начал паниковать: все, она сейчас не возьмет у меня ключи и уйдет, и я ее больше никогда не увижу. Никогда! Но Маша продолжила:

- Но с тобой мне удобно. Если ты согласен не пытаться меня изменить и быть таким, каким ты был этой ночью, то...

Был ли я согласен? Да это вообще не вопрос: конечно же, я был согласен! И Маша взяла мои ключи и даже поцеловала меня. В щеку. И ушла. Я был счастлив...

Часть 4. Ситуации

После того, как Маша приняла мое предложение жить вместе, моя жизнь резко изменилась. Теперь я был вдвойне от нее зависим, и она это как будто чувствовала и максимально пользовалась своим положением. Она не делала скидок на мои душевные муки, когда она подолгу отсутствовала дома, она не считала необходимым быть более доступной для меня... Она терзала меня своим то вызывающим, то равнодушным присутствием, то еще более болезненным отсутствием... Было ли мне плохо или хорошо жить с ней рядом и одновременно, чувствовать, что она недосягаема для меня и доступна для других? Не знаю, нельзя однозначно определить ту многосложную гамму чувств, которую я испытывал. Но я точно знал, что если бы я пришел домой, а она ждала бы меня с горячими пирогами и что-то стряпала на кухне, восторженно заглядывая мне в глаза, то все в один момент сразу прекратилось бы, потому что стало бы скучно и предсказуемо. Исчез бы этот ежедневный озноб, провоцируемый терзаниями души и плоти. Все стало бы как всегда, а я и так всю жизнь прожил "как всегда" , а вот так я еще не жил, и мне хотелось узнать, что будет там в следующем кадре, что меня ждет за горизонтом. Я уже давно перестал быть самим собой и взирал на свою жизнь как бы со стороны, как будто был героем какого-то сюрреалистического фильма, понятного лишь узкому кругу зрителей. И не я был режиссером этого фильма, все зависело от Маши - какое у нее будет настроения, какие желания... И она же играла главную роль. Я был всего лишь актером второго плана, а порой и просто участником массовки или декорацией в ее захватывающем сюжете, который рождался на моих глазах. Событий в течение месяца произошло так много, что я, пожалуй, не буду воспроизводить их все, а в форме дневника расскажу лишь о тех, которые оказались наиболее значимыми для меня: это те ситуации, которые потом еще долго прокручиваешь в своей голове, находя в них все более драматические нюансы, неминуемо ведущие к эрекции.

23 мая.

На второй день жизни в моем доме Маша все же согласилась трахнуться со мной по-настоящему:

- Ладно уж, дрочунишка, пущу твоего малыша в свою киску, почувствуй себя взрослым мальчиком, - она легла на кровать, не раздеваясь, в юбке и блузке, лишь сдернула с себя трусики и широко развела ноги, - Только сначала полижи мне как следует, хочу кончить...

С радостью и в полной боеготовности я скинул с себя всю одежду, засунул свою голову ей под юбку и начал лизать ее ароматную киску, делая акцент на затвердевшем клиторе. Кончала Маша громко, вцепившись своими руками в мои волосы, судорожно прижимая мою голову к своей промежности.

Затем она позволила мне войти в себя. Я закинул ее ноги себе на плечи и... даже не вставил, а вложил свой член в ее разработанную расщелину, и в очередной раз почувствовал, что мой пенис слишком мал для нее: я чувствовал лишь тепло и легкое соприкосновение со стенками ее влагалища. Маша, конечно, могла бы хотя бы сделать вид, что ей, несмотря на все это, приятно. Но вместо этого она дотянулась до тумбочки, взяла пепельницу, поставила ее на кровать рядом с собой, прикурила сигарету, и с усмешкой, глядя мне прямо в глаза, стала пускать дым тонкой струйкой мне в лицо. Она всем своим видом демонстрировала вызывающее безразличие к моим сексуальным потугам, она оскорбляла меня своим высокомерием, но... Но я дышал ее сигаретным дымом, и как завороженный смотрел в ее стальные глаза, а в моих глазах читалась какая-то детская беспомощность и возбуждение: я чувствовал себя неопытным подростком, до которого снизошла опытная женщина, и который одновременно боготворил ее за этот щедрый жест, и боялся, что она вот-вот оттолкнет меня от себя, потому что я делал все не так и не то... И меня это безумно возбуждало, я даже и не пытался показаться мачо, а дергался на ней и громко шептал, что она моя Богиня, что я ее обожаю, что она самая лучшая...

Ну что, ты там еще не закончил, - Маша насмешливо прервала мои признания, стряхивая пепел с сигареты, - Смотри, в меня не кончи, а то вон как распыхтелся. Давай-ка, доставай своего малышка из меня и подрочи, я его все равно не чувствую...

Я не выдержал эту новую порцию унижений, вытащил свой член из нее, и после нескольких фрикций забился в судорогах сладкого оргазма.

Какой нехороший мальчик, - Маша с укоризной потрепала меня за ухо, - Посмотри, что ты наделал, весь мой лобочек испачкал своей спермой. Давай-ка, приберись за собой, почисти меня своим языком, - и она пальчиком указала мне на лужицы спермы на ее бархатном теле.

Честно говоря, мне не хотелось этого делать (после оргазма мне это казалось крайне неприятным занятием) :

Может в душ, а?

Что такое, разве ты разлюбил работать язычком? Разве ты не хочешь прикоснуться ко мне? Ты же только что называл меня своей Богиней...

Понимаешь, я кончил, и сейчас мне это будет не очень приятно делать...

Все ясно, моя доброта меня до хорошего еще никогда не доводила. Зря я тебе отдалась, больше не дождешься, ты мне таким не нравишься.

Нет-нет, - я не на шутку испугался, а вдруг она действительно никогда больше не пустит в свою киску, - Ты меня не так поняла, просто я думал...

Тогда не болтай глупости и вылизывай! - сказала Маша тоном не терпящим возражений, и я послушно стал счищать языком и губами свою же сперму с ее тела, а она деловито показывала мне своим пальчиком, где я должен был лизать. Сначала было совсем отвратительно, потом отвращение сменилось заинтересованностью происходящим, и я почувствовал наступление новой эрекции. Но Маша в этот день не захотела второй раз заниматься сексом со мной.

24 мая.

Случайно подслушал разговор Маши с ее замужней подругой Эллой - холеной девицей лет тридцати, которая при нашем знакомстве показалась мне неприступной стервой, но Маша о ней сказала следующее: "Это Элка-то неприступная? Да я по сравнению с ней девственница!".

Итак, Элла увлеченно рассказывала Маше:

... Думаешь мой Санек (муж Эллы-авт.) так запросто согласился, чтобы с нами жил мой любовник? Да ни фига подобного! Мы ж с Саней уже 8 лет вместе, и я сначала как дура с ним всякие уси-пуси разводила, пока он мне на голову не сел. Стала узнавать о его походах налево, даже думала с ним развестись: а что, мы даже сексом стали заниматься все реже и реже. Он стал интересоваться свингом, типа, обменом женами... Да, в принципе, я была бы не против свинга, но там, сама понимаешь, попадаются отнюдь не Антонио Бандерасы... Да ладно бы хоть нормальные мужики были, а то пару раз натыкалась на каких-то недоебков, а я себя не на помойке нашла. Короче, Санек требовал продолжение банкета, а мне хотелось самой подбирать себе мужчин, по своему вкусу. А муж, естественно, в первую очередь рассматривал их баб, в общем, полное несоответствие. И тут (как мне тогда показалось - назло, а потом выяснилось, что к счастью) от Санька залетела какая-то малолетка: оказывается, он полгода мне с ней изменял. Истеричкой она оказалась жуткой, караулила его у дома, шантажировала... Она довела мужа до нервного срыва, и он мне во всем признался. Я стала молча паковать чемоданы, а он встал передо мной на колени, заплакал и целовал мои ноги, моля о прощении. Как ребенок, честное слово. А у меня на него такая злость, ты не представляешь: думаю, только не убить бы. А тут он еще в мои ноги тычется, тычется... И я неожиданно для себя сорвалась, да еще как-то странно это сделала: схватила ремень, загнула Саню раком (а он был в халате, без трусов) , задрала подол его халата и стала пороть по голой жопе, выговаривая его как нашкодившего мальчишку - "я тебе покажу, как ебаться со всякими шлюхами!". И все в таком духе. Вдруг, смотрю - он притих, обнял и поглаживает мои ноги, а у него член колом торчит. Тут моя злость начала проходить (я его все-таки прилично отлупила - вся жопа красная) , появился какой-то сексуальный кураж - я стала получать удовольствие от того, что я унижаю мужа, а он не только не сопротивляется, но еще и безропотно поощряет мои действия. Я продолжала делать вид, что не замечаю его возбуждения, и обзывала его все более грязными словами, а у него член все крепче и крепче. И тут я схватила пустую бутылку из-под пива, которая стояла на полу и вставила ее горлышко ему в жопу: "Вот тебе, пидарас ебливый, теперь я тебя самого ебать буду, ты забудешь, зачем тебе твой хуй нужен!". Смотрю, а он постанывать начал: "Да, да... ". Думаю, так вот чего, оказывается, не хватало, а я-то дура ему все угодить хотела, а ему совсем другого надо было. Ты даже не представляешь, как он ко мне приставать начал, молил, чтобы я хотя бы дала ему полизать, а он сам себя подрочит. А я в том же духе: "Я тебе дам, подрочу! Ты у меня к своему хую больше не прикоснешься!". Связала ему руки за спиной, а он не то что не сопротивлялся, а послушно руки за спину завел и держал так, чтобы мне было удобнее его связывать. Тогда я разрешила ему себя полизать, и он вытворял своим языком такое, что я даже и не представляла, что он так умеет! Виртуоз, бля! И выпрашивал меня все время, чтобы я разрешила ему в себя войти, но я - ни в какую. Когда я уже несколько раз кончила, то оттолкнула его ногой от себя: "Отвали, надоел!". Выключила свет и легла спать. Он попытался выпросить, чтобы я ему развязала руки, но я ему ответила: "Если не перестанешь ныть - прогоню с постели, будешь спать на коврике!". Утром я проснулась от того, что он мне сосет пальчики на ногах, а когда я открыла глаза, то первое что я услышала от него: "Боже, как же я люблю тебя. Ты сводишь меня с ума, я и не думал, что ты можешь быть такой... ". Он не знал! Да я и сама не знала, что можно вести себя так, унижать и бить мужа, а он тебе еще за это и ножки будет целовать, и в любви признаваться... и при этом его хуй будет колом стоять! Развязала я ему руки, он побежал на кухню, приготовил гренки с кофе, принес мне в постель... Да он даже в первую брачную ночь так себя не вел. И ты знаешь, мне так все это понравилось... Была, конечно, у меня минутная слабость, хотела его обнять, сказать какой он замечательный, но вовремя остановилась - чем наглее я себя с ним вела, тем сильнее его глаза наполнялись обожанием и нежностью, тем сильнее он возбуждался.

Может, он у тебя просто мазохист?

Ты знаешь, до этого я за ним такого не замечала, может, он и сам не знал, что ему это нравится, просто, искал что-то, но не находил, а признаться в том, что ему хотелось бы, чтобы я с ним обращалась как с тряпкой не мог, боялся. А я что, похожа на садистку? Да я и не подозревала, что смогу вести себя с мужем, как конченная сука... Но я так быстро в это втянулась... Сначала, это было для меня как игра: ну, думаю, проучу мужа, перевоспитаю, а потом все верну на свои места. Но время шло, игра становилась все жестче: это как наркотик, хочется все больше и больше. Думаешь, что ничего, спрыгнешь с темы в любой момент, когда захочешь... Но почему-то чем дальше, тем больше втягиваешься и понимаешь, что это уже никакая игра, это моя жизнь. Она не похожа на жизнь большинства, но мне нравится, мне хорошо. И муж изменился - это не прежний Санек, теперь мне и в голову не придет сюсюкать с ним как прежде.

Да, повезло тебе. С таким подкаблучником жить - одно удовольствие...

Удовольствие - да, но чтобы оно не кончалось, нужно постоянно прикладывать усилия, нельзя лениться: муж должен все время находиться в тонусе, как бы в состоянии "спермотоксикоза" , чтобы ему всегда хотелось. Вот в таком состоянии он будет ручным, будет тебя боготворить...

И как же ты этого добиваешься, чтобы он был все время в тонусе?

Я стала больше следить за собой - салоны красоты, сексуальные шмотки, красивое белье, пеньюары и т. д. Постоянно его провоцирую своим внешним видом, поведением, разговорами, приказами... Пришлось освободить для себя больше времени - меньше работаю, больше занимаюсь собой. Мужу подарила пояс верности...

В смысле, пояс верности?

Специальный мужской девайс из металла: зажимаешь кольцо, типа, наручника за яйцами и основанием члена, а на член одеваешь футляр с прорезью для мочеиспускания. Футляр крепится к кольцу замком, а ключ у меня. Причем, форма футляра такая, что он скрючен вниз, то есть члену вставать очень неудобно, а прикоснуться и вовсе невозможно. К тому же стоя с этим прибором не пописаешь, нужно каждый раз как девочке садиться на унитаз, и это каждый раз напоминает мужу об его истинном месте, это каждый раз унижает его как мужчину и возбуждает. Он теперь не может дрочить, если я ему не разрешу, всю свою сексуальную энергию он направляет лишь на меня, на мои желания. И каждый день он старается заслужить мою благосклонность, чтобы я открыла замочек.

А что, он не может просто отказаться от ношения пояса верности?

Может, но я его предупредила, что если я с него его сниму, то больше никогда не одену, и наша игра закончится. Все закончится. Все будет как прежде. А он не хочет как прежде. Ему хочется находиться в таком состоянии, ему нравится, что я его постоянно провоцирую, что ношу откровенные наряды, что флиртую и встречаюсь с другими мужчинами, что я доступна для кого угодно, но только не для него. Я специально под мужа и нового любовника себе нашла, чтобы у него было и время, и силы, и желание на сексуальные эксперименты. Он - студент, ебаться хочет 24 часа в сутки, сортсмен - фигура как у Ван Дамма, наглый как танк и к тому же не местный, жил в общаге, теперь живет у нас... ну, со мной. Ебет меня прямо при муже, и еще комментирует, какая я замечательная шлюха. У Сани от всего этого просто крышу сносит, он с таким энтузиазмом нам прислуживать, всю работу по дому делает, не только мои вещи, но и вещи любовника стирает и гладит, пока мы развлекаемся. Короче, я и не думала, что так на самом деле может быть... Такое ощущение, что это порнофильм, а не моя жизнь.

Если б я тебя не знала, то тоже не поверила бы, что это правда. Но ты ведь при мне как-то своего Саню ремнем порола, а он тебя еще за это благодарил. Ты еще мне предложила ему поджопник дать для смеха...

На этом моменте в комнату вошел я, принес девушкам напитки и фрукты. Элла подмигнула Маше:

Ладно, я тебе потом еще кое что расскажу...

Но в тот вечер они больше к этой теме не возвращались.

25 мая

Были на дне рождении у Юли - подруги Маши. Когда все как следует надрались, то Маша с Юлей решили продолжить в клубе. Я вызвал такси, и мы втроем поехали в одно из ночных заведений. На входе охранник сказал нам, что все места заняты. Но к моим спутницам подошел какой-то местный модный персонаж (модный - не в смысле гей, а одетый в высокобюджетный casual) , лет так 20-22 от роду:

- О-о-о, кого я вижу! Юля, Маша! - он поцеловал девушек в щеки, было видно, что они хорошо знают друг друга. - Вас что, не пускают?

- Говорят, что мест нет, - пожаловалась Маша.

- Специально для вас, девушки, у нас есть свободные места за нашим столиком, - модник подмигнул им и кивнул в мою сторону, - А вы что же, со своим самоваром пожаловали?

- Этот со мной, - Маша как-то уж очень пренебрежительно назвала меня "этим" и махнула в мою сторону. - Не волнуйся, Рома, с ним проблем не будет, он у меня послушный, - при этом она отодвинулась от меня и нежно поцеловала в губы юношу, которого как выяснилось зовут Роман.

Роман придвинулся ко мне поближе, зрачки у него были неестественно увеличены (видно парень был на коксе) , и доверительно-развязным тоном обратился ко мне:

- Нам всего лишь нужны девочки и не нужны проблемы. Если от вас не будет проблем, мужчина, то милости просим... - он сделал выжидательную паузу.

Меня несколько бесил этот выпендрежник, но с другой стороны, мне было интересно посмотреть, что будет дальше. Меня манили Машины миры, мне хотелось посмотреть на ее жизнь изнутри, поэтому я совершенно спокойно ответил:

- Я все понял. От меня проблем не будет. Кстати, меня зовут Макс...

Стол молодых людей находился в секции кабинок без дверей: в стороне от шума и суеты танцпола там было более-менее спокойно. С двух сторон длинного стола стояли диванчики, одним торцом стол примыкал к стене, а другим - смотрел на выход из кабинки. Помимо Ромы было еще два парня - Алексей и Рустам. Шустрый Алексей сразу ангажировал Юлю, став так активно ухаживать за ней, что через пять минут они уже сидели обнявшись, а через десять - целовались взасос. Высоченного роста Рустам, который оказался баскетболистом какого-то полупрофессионального клуба, смотрелся самым флегматичным из присутствующих: говорил он редко, все больше слушал и беспрерывно цедил ром с колой. Они втроем сидели напротив нас. А Рома даже и не пытался от меня скрыть, что положил глаз на Машу: когда мы садились за стол, то он пропустил мою девушку вперед - в дальний угол диванчика, ближе к стене, затем присел к ней, а мое место оказалось с краю. Мы пили, рассказывали пошлые анекдоты и смешные истории. Маша как будто забыла про меня, все свое внимание, уделяя Роману. Вот он приобнял ее, вот чмокнул ее в щечку, вот уже его рука легла на ее ногу, а ее рука приобняла его за плечо... Вот они пошли танцевать медленный танец, а когда возвращались назад к нашей кабинке, то неожиданно остановились и слились в долгом страстном поцелуе, а его рука беспрепятственно сжимала ее грудь. Когда они подошли к столу, то Маша смотрела сквозь меня затуманенным от алкоголя и похоти взглядом:

- Ну, пропусти нас что ли, и закажи что-нибудь еще, покрепче...

Мне было неловко вставать лишь по одной причине - у меня член вырывался наружу, глядя на то, как моя девушка бесстыже себя ведет на глазах у всех. И мое состояние не осталось ею незамеченным (пьяная, а что не надо видит) :

- О! Да ты тут развлекаешься, подсматривая за мной...

И разумеется она это сказала нарочито громко, чтобы парни и ее подруга это услышали и оценили ее чувство юмора своими одобрительными смешками. Чувствуя себя неловко, я вышел из-за стола и направился к барной стойке за новой порцией алкоголя, а смеющаяся Маша плюхнулась к Роману на колени, который уже вообще ничего и никого не стесняясь полез к ней под юбку в трусы... Я оглянулся еще раз: Маша продолжала хохотать и как бы между прочим раздвинула свои ноги пошире, чтобы Роминой руке было удобнее хозяйничать между ними.

Выстояв в очереди к бармену какое-то количество времени и взяв новый графинчик с ромом, я возвращался в кабинку, видя как Маша по прежнему сидит на коленях у Ромы и кусок какой-то белой материи с демонстративным весельем крутит у себя на пальце, а наша компания ей аплодирует, умирая со смеху. Когда я сравнялся с ними, то увидел, что болталось у нее на пальце - это были ее трусики. Я поставил графин на стол, и только тогда Маша обратила на меня внимание, она протянула мне трусики и пьяным голосом произнесла:

- На, убери в свой карман мои трусики, пока я их не потеряла. И налей нам еще...

Я молча спрятал ее трусики - такие манящие и такие влажные от соков моей девушки. Разливая по стаканам алкоголь, я как можно деликатнее поинтересовался у Маши:

- А зачем ты сняла трусики?

- Ты не представляешь, какие волшебные у Ромочки пальчики, - Машино лицо расплылось в блаженной улыбке. - Если бы твой членчик мог доставлять мне такие ощущения... Хотя бы вполовину... Но его пальчики, видимо, и толще, и искуснее, - последние слова она произнесла с каким-то особенно садистским наслаждением. Разумеется, все развеселились и стали давать комментарии, типа:

- Да, не повезло тебе Макс... Ну, ничего, Роман тебя выручит, ведь пацаны должны помогать друг другу...

Я старался держать лицо, переводя все в шутку, типа:

- Маша такая шутница! - а сам был ни жив, ни мертв, и только мой член пульсировал в штанах, видя, как поощренный за свои действия Роман совсем обнаглел и, задрав моей девушку юбку до пупка, выставил на вид, как он двумя пальцами входит и выходит из киски моей любимой, а большим пальцем он теребил ей клитор. Маша тоже перестала смеяться, и уже никого не стесняясь, закинула голову, крепко прижавшись к ее новому любовнику, прикрыла глаза и стала постанывать.

- О, а девочка созрела, - сказал Алексей, жестом указав на Машу. Он подмигнул Юле и спросил ее:

- Ну что, пойдем, продолжим бал?

Пьяная Юля ответила просто:

- Ага, пойдем...

Они ушли неизвестно куда, но больше я их в этот вечер не видел. А Роман снял разгоряченную Машу со своих колен, деловито расстегнул ширинку, и засунул туда руку моей девушки:

- Давай, теперь ты...

Рустам внимательно наблюдал за происходящим, не произнося ни слова. А Маша достала эрегированный член Ромы из ширинки, наклонилась к нему и обняла его своими губами...

Прошло, наверное минуты две-три, но мне показалось - целая вечность: моя девушка вот так запросто за столом на моих глазах делает минет другому, как будто это не из ряда вон выходящее действо, а будничное явление. Но даже не это убило мнея больше всего, а то, что через мгновение Рома обернулся ко мне и таким свойским голосом мне сказал:

- Слушай, братан, прикрой нас, чтобы охрана не увидела...

И я вместо того, чтобы возмутиться, постарался принять такую позу за столом, чтобы максимально прикрыть этого обнаглевшего парня и свою девушку, делающую ему минет, которая громко причмокивала, увлекшись своим занятием. Градус возбуждения повышался, я уже с трудом сдерживался, чтобы не присоединиться к Роме, но сам семя осек: "нужно знать свое место". Заметьте, я сам себе это мысленно произнес. То есть я не только знал, и был согласен с тем, что мое место не в Маше, а около нее, а в ней имеют право находиться другие - те, кого она сочтет более достойными. И тут ко мне подошел молчавший до этого Рустам:

- Уступи место, я ее трахну.

И я как зомби повиновался этому великану, даже не потому, что он выглядел устрашающе большим, а потому что было столь неожиданно услышать голос от этого молчаливого человека. И при этом голос, который произносил сколь бесстыдные, столь самоуверенные вещи: он наверняка знал, что я не стану ему мешать заниматься сексом с моей девушкой, и он был уверен, что она ему не откажет, как не отказала Роме. Но следующий вопрос Рустама меня не просто убил, а уничтожил в принципе:

- Ее можно без резинки?

- В смысле?

- В смысле, она здоровая?

То есть этот великан беспокоился о своем здоровье, так как был уверен, что перед ним шлюха. Ведь приличные девушки не будут отсасывать первым попавшим в кабаке прямо за столом. А поскольку я с ней, то должен знать - здорова она или нет, и со мной не надо церемониться, ведь нормальный мужик не позволит так унижаться своей девушке, и тем более, быть униженной ею.

- Здорова... - только и вымолвил я.

- Тогда я кончу в нее, - это был не вопрос, это было утверждение. Рустам решил, что хочет кончить в мою девушку и ему по этому поводу не надо советоваться ни с ней, ни со мной.

Рустам пристроился к Маше сзади, задрав ее юбку, а я полусидел на самом краешке одного с ними диванчика, пытаясь по возможности прикрыть эту оргию. Первым кончил Роман: Маша высосала из члена его сперму и проглотила ее, облизнув губы. После этого Рустам посадил ее себе на колени, воткнув свой член в ее киску. Возбужденная Маша скакала на нем, как заправский ковбой, и все мои прикрывательские телодвижения не могли скрыть от посторонних взглядов истинную картину происходящего. К счастью, Рустам был уже на взводе и кончил он сколь бурно, столь быстро. Роман, подмигнув мне, вышел из-за стола, а любовники продолжали сидеть в той же позе: Маша блаженно растеклась по телу Рустама, все еще постанывая от удовольствия. Место Ромы освободилось, я подсел к поближе к изнывающей от неги паре. Маша приоткрыла глаза, медленно наклонилась ко мне и поцеловала меня в губы:

- Милый, мне так хорошо... - я почувствовал привкус спермы, но мне не было не приятно, наоборот, меня это завораживало - моя девушка целует меня в губы, только что оторвавшись от члена другого мужчины, который залил ее своей спермой.

- А теперь, полижи меня, а то у меня там водопад какой-то... Не знаю, как до дома дойду... - Маша с усталой хитринкой посмотрела на меня.

- Но как? ... - растерялся я.

- Прямо так, залезай под стол и вылижи. Что такого-то? - Маша уже отошла от неги, и начинала меня провоцировать.

- Чего хочет женщина, того хочет Бог, - вдруг неожиданно добавил Рустам и Маша прыснула от смеха.

Озираясь по сторонам - как бы никто не увидел, я неловко спустился под стол и приблизил свое лицо к Машиной расщелине. В ней все еще находился полутвердый член Рустама, хозяин которого и не думал мне помогать, чтобы вытащить его из Маши.

- Ну что ты там, уснул? - Машин голос поторапливал меня.

Честно говоря, я не знал как поступить в этой ситуации. Мне не было противно от вида мужского члена и его запаха (для этого я был слишком возбужден, и мне все казалось потрясающе эротичным) , с другой стороны, я же не гей, и не должен этого делать... А с другой стороны, что я должен делать, если позволяю своей девушке при мне заниматься сексом с другими мужчинами, и не просто разрешаю, а мне это нравится. И вот член одного из них торчит в киске моей девушки, и он вроде как тоже участник всего этого представления, и значит, у меня к нему тоже должны быть по крайней мере не вражеские отношения... Словом, я языком прикоснулся сначала к клитору моей любимой, потом стал спускаться ниже, и своей рукой прикоснулся к члену Рустама... И не просто прикоснулся, а аккуратно вытащил его из киски, дырочка которой сразу после этого оказалась открытой, и из нее потек бурный ручеек спермы. Я заткнул дырочку своим языком и стал высасывать коктейль из спермы Рустама и соков своей девочки. Когда ручеек иссяк, я медленно облизал ее киску, затем ее ляжки, которые оказались также перепачканными... Я так увлекся своим супервозбуждающим делом, что совершенно забыл, что нахожусь под столом в общественном месте. Поэтому я вздрогнул, когда почувствовал, что кто-то просунул руку под стол и теребит меня за плечо. Я с перепачканным, ничего не соображающем, но совершенно счастливым лицом высунул свою голову из-под стола и наткнулся на суровый взгляд охранника, который стальным голосом произнес:

- Вы нарушили правила пребывания в нашем заведении, поэтому вам придется покинуть наш клуб, - и уже от себя добавил, - Люди сюда отдыхать приходят, а вы черт-те чем, занимаетесь...

Маша подсмеиваясь вышла под ручку с Рустамом, а я вылез из-под стола, и пряча от стыда глаза расплатился по счету, оставив кучу чаевых, и побежал догонять свою девушку. Она стояла у выхода, и, увидев мое растерянное лицо, не смогла сдержаться от смеха:

- Ну ты у меня извращенец! ... Ладно, лови такси, поехали домой...

27 мая

Поехали к Машиной тетке на юбилей. Тетя Лида жила в Подмосковной деревушке, и оказалась весьма приветливой бабулькой. Приняла меня хорошо, сказала, чтобы я не обижал Машу, заботился о ней и все такое. А народу на юбилее собралось предостаточно - много соседей, приехали какие-то родственники, знакомые... Кругом резвились дети, на столе хоть и не было хитрой снеди, но простых блюд было в изобилии. Я почувствовал себя как на какой-то свадьбе - все вроде объединены общим событием, но далеко не все знакомы и, уж тем более, дружны. Местный самогон спорил с водкой по популярности распития, и к закату все изрядно поднабрались. К Маше подходили какие-то старые знакомые, и она зачастила выходить из-за стола, чтобы поболтать с ними. Меня то обнимали какие-то люди, то предлагали за что-то выпить, то напрашивались на обсуждение какой-нибудь глобальной геополитической темы. Вот за столом раздались мужские голоса, которые были явно недружественны друг к другу: это два каких-то бугая лет по тридцать схватились за грудки, и что-то никак не могли поделить. Женщины бросились их разнимать, они их отталкивали в сторону. Потом бугаи вышли на улицу, и часть гостей последовала за ними: назревала драка. В вечернем полумраке они долго выясняли отношения по принципу "ты меня уважаешь или нет" , но драка все никак не начиналась. Все уже начали терять интерес, когда я заметил, что некоторые мужчины смотрели не в сторону драчунов, а куда-то в глубь огорода, там где находилась банька. И некоторые из них полушепотом что-то стали обсуждать, подсмеиваясь и кивая на меня. Заинтригованный я тоже стал вглядываться в ту же сторону, и за банькой увидел знакомый профиль: Маша стояла на коленях перед каким-то мужчиной и, судя по движениям ее головы, активно делала ему минет! Ноги у меня стали ватными, время как будто остановилось: и весь этот полушепот вокруг меня стал каким-то уж очень осязаемым, почти что оглушающим - все люди вокруг меня судачили о том, что моя девушка делает минет другому, а я, ее парень, такой слабохарактерный, что ничего не предпринимаю, что принимаю весь этот позор на себя. Поэтому, как мне показалось, так резко изменилось ко мне отношение окружающих, которые подсмеивались надо мной (или мне это чудилось?) . Я не придумал ничего лучшего, как закурить сигарету, молча взирая на происходящее. Видимо это было последней каплей терпения для народа, которому не терпелось поделиться впечатлениями от картины измены: если уж я такой идиот, что спокойно взираю на то, как мою девушку трахают, то почему бы тогда им об этом ни посудачить:

- Вот, Машка-то коза! Как была слаба на передок, так и осталась...

- Да уж, хороша Маша - нагнул и наша! ... - раздались менее робкие смешки.

Ситуация была, с одной стороны, ужасной (мой позор для местного менталитета - это ж архиважное событие и повод для сплетен на год вперед) , а с другой, мой окрепший член подсказывал, что меня это жутко заводит. Не справившись со стройностью своих мыслей, я вошел в дом, с ходу налил себе стакан водки и залпом выпил.

- Не обращай внимания, - я услышал за спиной взрослый мужской голос, - Все сплетни останутся здесь, а вы завтра уедете, и у тебя останется прекрасная девушка, а эти воспоминания через короткое время ты будешь воспринимать как приключение, а через много лет - как одно из ярких событий в жизни, которое долго будет будоражить твою кровь.

Я обернулся на этот голос местного философа, и увидел перед собой мужчину лет пятидесяти крепкого телосложения с седой головой, жесткими чертами лица и каким-то вселенским спокойствием, которое излучали его серые глаза.

- Виктор Михалыч, - представился он. - Я живу во второй части дома Лидии: это ж дом на двух хозяев. Вы, наверное, у меня и заночуете, потому что здесь все не поместятся.

Мы поговорили. Выяснилось, что жена Виктора Михалыча умерла больше десяти лет назад, что с ним живут два сына - 15-ти и 16-ти лет от роду. Что он больше не женился, так как достойную замену своей умершей супруге так и не нашел:

- Вот и Маша твоя - особого поля ягода. Я давно за ней наблюдаю. Не каждому такая подойдет, но если зацепит, то все - раз и навсегда. Потом обойдешь девок хоть две тыщи, и ни одна тебе не приглянется, все о ней будешь вспоминать. Так что не глупи, не устраивай никаких сцен, все утрясется...

- Да я и не собирался скандалить...

- Ну и ладненько, давай лучше выпьем...

Гости стали возвращаться к столу, вошла и пьяненькая Маша, глазки которой блестели блядским огоньком. Она подошла ко мне и Виктор Михайлович по-свойски дружелюбно хлопнул ее по попке:

- Ох и девку ты себе отхватил, Максим... Не девка - огонь!

- Да ладно тебе, дядя Витя, - Маша шутливо потрепала свою юбку, как будто хотела ее задрать, - Было бы из-за чего разговоры разговаривать, тоже мне событие, - и подмигнула мне.

За столом я попытался выяснить у Маши, с кем она была у бани, но она отшучивалась:

- Откуда я знаю? Там темно было. Какой-то насильник, наверное, а мне никто не помог. Наверняка, ты как всегда стоял и глазел: понравилось, да? Признайся, что понравилось?

Надо было что-то ответить, но я затянул паузу, и Маша беззлобно рассмеялась:

- Я так и знала, что понравилось... Извращенец мой... Обожаю тебя... - она поцеловала меня своими горячими губами, и я явственно почувствовал запах и привкус спермы.

Гости еще какое-то время налегали на алкоголь, потом как-то все подустали и начали расходиться. Стали делиться, кто где будет ночевать:

- Давай, я молодежь у себя положу, - говорил Виктор Михалыч тете Лиде, - А ты у себя семейных разместишь.

Под молодежь попали и мы с Машей. Нам постелили в спальне у сыновей Михалыча на диване, а им - рядом с нами на полу соорудили постель из матраса. Наша комната оказалась смежной - выход из нее лежал через проходную комнату (она же зал) , в которой на диване разместился Михалыч, а на полу на другом матрасе легли Игорь, Миша и Петр (кто они и кем приходятся тете Лиде я так толком и не понял) , всем им было в районе двадцати-тридцати лет. Поскольку все изрядно подвыпили, то очень скоро раздался их дружный храп. Но мне не спалось. Я был в одних трусах, а Маша сняла с себя нижнее белье и лежала в одной моей футболке. Я потихоньку полез ей под футболку, так как настроение после ее публичного минета у меня было явно приподнятое.

- Тут же дети, - вяло сопротивлялась Маша.

- Да ладно, они почти совершеннолетние, почти твои ровесники...

- Ну все равно, как-то нехорошо, - честно признаться меня поразила эта непонятно откуда взявшаяся стыдливость у Маши, я даже как-то растерялся.

Маша в очередной раз пресекла мои попытки пробраться ей в лоно:

- В туалет захотелось, пойду схожу. А ты спи...

Все это было более, чем странно. Во-первых, минут десять назад Маша уже ходила в туалет; во-вторых, что это за смешные отговорки про детей, про неудобно: и это говорит девушка, которая не считает зазорным минет на глазах у публики! И почему она так хотела, чтобы я быстрей уснул? Картинка не складывалась.

Маши все не было и не было. Неожиданно из соседней комнаты стали раздаваться странные звуки, которые все усиливались. Что это: скрип, стон? Или и то, и другое? Подкравшись на цыпочках к двери, я по-воровски тихо приоткрыл дверь. Образовалась щель, в которую я увидел, как моя Маша на диване стоит голая на четвереньках, а сзади ее трахает здоровенный Михалыч: и со вкусом так трахает, - с чувством, с расстановкой. Вот он переложил ее на спину, Маша закинула ноги ему на плечи, и он накрыл ее своим телом, ритмично вбивая свой член в ее лоно.

Час от часу не легче: я вдруг осознал, что меня жутко колотит от возбуждения, что у меня озноб от пережитого и от увиденного. Моя рука автоматически не дрочила (если бы я начал дрочить, то кончил бы за несколько секунд) , а просто сжимала и отпускала мой член, сжимала и отпускала... Я находился на грани оргазма, но всеми силами старался не кончить: мне хотелось пребывать в этом состоянии, чтобы дождаться Машу и расспросить ее обо всем. И вдруг я услышал мальчишеский голос:

- Можно нам тоже позырить? ...

Я совершенно забыл, что в комнате помимо меня находились сыновья Михалыча - они-то не пили, были абсолютно трезвыми, и, видимо, давно наблюдали и за сексуальными стонами за стеной, и за моими манипуляциями: как я приоткрыл дверь, как подсматривал и... как поддрачивал свой член! Видимо, поэтому пацаны абсолютно спокойно, не стесняясь меня, вывалили свои пенисы и дрочили, наблюдая затаив дыхание, как их батька дрючит мою девушку. А что, их понять можно: если я подсматриваю и поддрачиваю, значит я свой, такой же как они, которые еще не доросли до настоящего секса, но очень хочется. Поэтому, чего меня стесняться. Пристыженный, но по-прежнему сильно возбужденный я оставил свой форпост и вернулся на диванчик, пытаясь унять свой озноб.

А стоны и скрип дивана все усиливались. Вот уже и храп стал тише, видимо соседи по комнате Михалыча проснулись от шума и видят, что моя девушка теперь раздвинула ноги перед хозяином дома, а я как идиот нахожусь в соседней комнате и то ли сплю, то ли делаю вид, что сплю, не пытаясь остановить это безобразие.

Тут послышался оргазменный хрип Михалыча и все стихло. Маша все не возвращалась. Но тут послышался громкий чмок поцелуя и ее тихий хохоточек:

- Ну все, я пошла, спокойной ночи...

Маша плюхнулась на диван абсолютно голой (футболку, видимо, она оставила в той комнате) , она была разгоряченной, потной: от нее не просто пахло сексом, она сама и была - секс.

- Ты что не спишь? - спросила она меня шепотом.

- Нет, тебя жду...

- Дурачок, - она потрепала меня по волосам, - А почему ты дрожишь?

- От возбуждения, я тебя очень-очень хочу...

- Но тут же дети, - она опять попыталась завести прежнюю пластинку.

- Да эти дети пять минут назад стояли у двери и дрочили, глядя как ты ебешься с их отцом, - ответил я с долей агрессии.

- Мальчики, это правда? Вы подсматривали и онанировали? - Маша спросила громким шепотом нарочито строго.

- Да он сам подсматривал и дрочил, - тут же сдали они меня, - Что, ему можно, а нам нет?!

Маша искренне рассмеялась:

- Нет, в такой обстановке совершенно невозможно заниматься сексом...

Я под шумок залез под одеяло и прижался губами к Машиной киске, из которой так активно струилась сперма вперемежку с ее соками, что под попой моей девушке образовалась гелеобразная лужица. Я с таким благоговением целовал ее размочаленную пизду, как будто прикасался к святыне. Я старательно, миллиметр за миллиметром вылизывал ее дырочку, смакуя этот вкус, этот запах, как самый лучший в мире деликатес. Маша, не обращая на меня внимания, еще какое-то время перешептывалась с мальчишками, потом притихла и стала тихо постанывать, затем прижала мою голову к своей киске. Не знаю, сколько это продолжалось (мой член уже давно готов был взорваться) , когда Маша меня остановила и шепотом сказала:

- Я хочу пИсать...

- Пойдешь в туалет? - я нехотя оторвался от ее киски.

- Ну, где я сейчас в потемках одежду найду? Или мне голой идти? Там же холодно...

- А что ты предлагаешь?

- Ну, ведро какое-нибудь принеси что ли...

- Откуда я знаю, где здесь ведра?

- У хозяина спроси. Что ты беспомощный какой? ...

Я встал, вышел из комнаты, превозмогая чувство униженности (просить человека о помощи, который только что нахальным образом оттрахал мою девушку) , подошел к лежащему на диване абсолютно голым Виктору Михалычу:

- Простите, а где здесь у вас ведро? А то Маша пописать захотела...

Михалыч не спал и как будто только и ждал этого моего вопроса - он с ходу встал и, не одеваясь, повел меня в кухню:

- То же мне придумал, ведро... Такая лакомка, а ты ее на железяку сажать хочешь, - было заметно, что Михалыч ворчал больше для виду, как и то, что член его еще не успел совсем обмякнуть, а продолжал быть набухшим (а может, заново окреп?) и блестел от соков моей девушки, - Возьми вот пиалу, это как-то поэстэтичней будет.

Я взял пиалу и направился к любимой, Михалыч шел следом. Я открыл дверь в спальню и обернулся к провожатому:

- Спасибо...

- Да пошли, пошли, - он втолкнул меня в дверной проем и вошел следом. Дальше он по-хозяйски подошел к дивану и сел, свесив ноги на пол:

- Давай-ка, Машенька, садись мне на колени.

Девушка, ни говоря ни слова, послушно села ему на колени. Он так же обыденно развел свои и ее ноги в стороны так, что его член и ее вагина стали открытыми для просмотра и доступа. Я-то все отчетливо видел, а уж привыкшие к темноте глаза пацанов, наверняка, выхватывали из полутьмы все, что им было нужно.

- Ну давай, подноси чашку к ее писечке, пусть девочка облегчится, - он говорил это таким уверенным и спокойным голосом, как будто речь шла о чем-то само собой разумеющемся, как будто это не моя девушка сидела у него голой на коленях, да он и сам был без трусов.

Я дрожащими от возбуждения руками поднес пиалу к ее киске. Михалыч чуть приподнял Машу, взявши ее под колени своими сильными руками, так что ее попка выпятилась. "Так держат маленьких детей над горшком" , - почему-то именно эта мысль посетила меня в ту секунду. И Маша дала струю, которая сначала очень сильно ударила меня в грудь, мимо пиалы. Я судорожно прижал пиалу к груди, но струя ослабла и стала стекать по ее ляжкам. Я судорожно пытался ловить чашкой эти золотые струйки с ее ног, но не очень удачно. Потом струя опять ударила в полную силу, на этот раз мне в подбородок. Наконец, струйка выпрямилась, и большее количество ее золотого водопада все же оказалась не на мне и не на полу, а в чашке.

- Ну, какой же ты неуклюжий, пробурчал Михалыч, - Подлижи свою девочку, а то она из-за тебя вся мокрая...

Я мог бы что либо возразить, но даже не хотел, потому что сам думал о том, как бы мне скорее прижаться к Машиной киске своими губами. Пикантность заключалась еще и в том, что лизал то я писечку своей девочки, но в нескольких сантиметрах от нее находился полувозбужденный член. Но мне было не до этих нюансов. Оторвался я лишь тогда, когда почувствовал, что член Михалыча упирается мне в подбородок и в нос ударил специфический запах немытого после секса пениса. Я поднял голову и увидел, что Маша и Виктор Михалыч целуются взасос: она вполоборота обнимала его за шею, а он обеими руками мял ее упругие груди. Наконец, Михалыч оторвался от поцелуя:

- Ух, ты! Аж возбудился... Второй раз за ночь... Говорю ж тебе, не девочка, а подарок судьбы. Ну, давай, намочи мне...

- Что намочи, - искренне недопонял мне.

- Ну, хуй мне намочи! Я ж о твоей девочке беспокоюсь, чтоб ее писеньку не потревожить, а у меня хуй - сухой, а ты - рядом с ним. Сечешь?

- Макс, ну пожалуйста, - это уже Маша повторила просьбу. И не только устно, она своей рукой прижала мою голову к паху Михалыча, и я почему-то не стал сопротивляться (в тот момент мне это даже показалось жутко возбуждающим, из-за вопиющего неприличия) , и я не сколько раз смочил толстый эрегированный член своим ртом. Оторвавшись, я поднял глаза к любовникам - они опять целовались.

- Ну чего ты ждешь, вставь его, - Михалыч вроде бы и дружелюбно, но все же приказал мне вставить его член в киску моей девушки. И я опять же послушно вставил его пенис в податливую Машину вагину.

- Вылей ее писюхи-то! - Михалыч, трахая Машу, дал мне очередное указание, - На улицу выйди и вылей...

Я встал и с торчащим от возбуждения членом вышел из комнаты, шел по стеночке, чтобы не пролить мочу из пиалы, наконец, нашел выход из дома и с крыльца вылили содержимое чашки в огород. Вошел в дом, так же потихонечку вернулся к двери спальни, дернул за ручку - не открывается, дернул еще раз - металлический звук и так же без результата. "Закрылись на щеколду изнутри" , - понял я. А из-за двери уже раздавались стоны Маши и скрип дивана. Я дернул за ручку еще раз...

- Да ложись ты спать, оставь людей в покое! - это подал голос кто-то из спящих в зале на полу парней.

- Но там моя девушка... - попробовал возразить я.

- Да выебли уже твою девушку во все щели, раньше надо было думать, так что ложись спать и не мешай! ...

И я, пристыженный тем, что парень-то по сути говорил мне чистую правду (и все в этой комнате, и в этом доме знали, что это правда) лег на диван, который еще не остыл после Михалыча, и слушая усиливающиеся бесстыжие стоны Маши начал себя дрочить и кончил. Очень быстро кончил. И неожиданно сильно расслабленный то ли после оргазма, то ли после алкоголя и пережитых эмоций, уснул мертвым сном.

28 мая

Утром я проснулся где-то часов в десять. Оглянулся по сторонам и увидел, что комната, где я вынужденно переночевал, была пуста, а дверь в спальню - приоткрыта. Я тут же пришел в тонус от мысли, что, наконец, смогу попасть к Маше и узнать в подробностях, что произошло (хотя все и так было яснее ясного, но хотелось это услышать от нее) . На цыпочках войдя в спальню, я замер от неожиданной картины: голая Маша, раскинув ноги, спала на матрасе, который служил постелью на полу. А по обе стороны от Маши спали... сыновья Михалыча. И по всему было видно, что до этого они занимались сексом: младший сын уснул на Машиной груди, а его полуоткрытый рот находился около ее соска. А старший лежал между Машиных ног (вернее нижняя часть его туловища) так, что его обвисший, перепачканный полузасохшей спермой член нависал над входом в лоно моей девушки.

Я не верил своим глазам: еще несколько часов назад Маша меня стыдила, что я при этих пацанах к ней приставал, дескать, они же еще дети. А теперь она спала с ними голая, и не просто спала - до этого она трахалась с ними. И хотя по виду мужских достоинств этих парней так и не скажешь, что это дети (члены у них имели достаточно внушительные размеры, уж точно не меньше моего) , но сам факт смены фальшивой стыдливости на очевидное распутство моей девушки заставил мои трусы вздыбиться палаткой.

Я ничего не мог с собой поделать, так мне хотелось прикоснуться к Машенькиному телу, пропитанного пороком. Опустившись на колени, я потихонечку стал пристраиваться между ее ног. Высунув язык, я потянулся к ее спермоточащей дырочке. Путь перекрывал член старшего сына: я аккуратно отодвинул его в сторону и припал ртом к божественной киске своей девушки. Она была восхитительна - горячая, обмякшая, мокрая от соков и спермы. Я лизал, касаясь щекой члена юного Машиного любовника. И это дополнительно возбуждало мой воспаленный от происходящего мозг. Я так увлекся кунилингусом, так погрузился в этот процесс, что совершенно оторвался от реальности, и потому вздрогнул, когда кто-то меня взял за плечо. Я поднял голову и увидел испуганные глаза мальчишек, которых, видимо, я разбудил, но они не смели пошевелиться или подать признаков жизни. А за спиной у меня стоял Михалыч, который незаметно для меня вошел в комнату и, оценив ситуацию, решил отвлечь меня от увлекательного занятия, потормошив за плечо.

- Ну чего глазенки вылупили? - с насмешкой сказал Михалыч своим сыновьям, - Не видите что ли, что дядя Максим на вас не сердится, а наоборот благодарен вам, что сделали приятно его девушке, пока он спал. Тем более, что ему нравится, что его баба слаба на передок с другими мужиками, вон видите, - он указал на меня, - Как он ее обожает за ее блядство, аж в жопу целует! - Михалыч рассмеялся, а его сыновья изобразили подобие улыбки. - Ну, скажи им, что ты им благодарен и не сердишься, - Михалыч подмигнул мне, - А то видишь, что мои пацаны подрастерялись...

- Ребята, спасибо вам, что доставили удовольствие Маше, - пробормотал я, думая о всей абсурдности ситуации: парни оттрахали мою девушку, а я их еще должен благодарить и успокаивать.

- Вот, видите, - продолжил довольный Михалыч, - Максим вас благодарит, и наверняка будет не против, если вы еще захотите воспользоваться Машей. Все равно она будет ему изменять, так почему не с вами? Правда, Макс?

- Да, конечно, - промямлил я, - Я не против...

- Нет, не против - это как-то неубедительно, - не отставал Михалыч, - Скажи правду, что тебе это нравится.

Воспользовавшись моей замешкой, Михалыч резким движением сдернул с меня трусы и всеобщему обозрению предстал мой эрегированный член, с блестящей от смазки головки:

- Вот видите! - он торжествующе показал на мое достоинство, - Его дружок в отличие от хозяина врать не будет - торчит, значит нравится. Но оно и понятно, кто бы стал еще с такой шлюхой женихаться, если б то, что она вытворяет не нравилось. Другой бы убил, если б подруга ему изменила, а она и не скрывает - на глазах у всех ему в открытую изменяет, а ему от этого одно удовольствие. Вот и нашли эти голубки друг друга. И вам урок, - это уже Михалыч обратился к своим сыновьям, - Будете не мозгами, а хуем думать, будут и у вас такие невесты. А таких телочек ебать хорошо, но жить с ними - это для таких как Максим, настоящих мужчин это унижает, а ему нравится...

Удивительное дело, михалыч говорил про меня ужасные вещи в присутствии своих сыновей и моей любимой, фактически он унижал меня, а я как идиот стоял со спущенными трусами и все это выслушивал, даже не пытаясь его остановить. И мой член своими напряженными подергиваниями предательски выдавал, что меня это возбуждает.

- Хотя Машу понять можно, - продолжал Михалыч, - Она девочка горячая, на передок слабая, на хуи падучая, а тут ей достался вроде бы приличный мужчина, но с нешибко большой пиписькой, да и характером мягковатым. Разве такой может ее удовлетворить? Но она и так знает, что был бы кто-нибудь с большим колом и крепким характером, то тоже бы ее не устроил - замучил бы сценами ревности. А с этим и комфортно (он и обеспечит, и обласкает, и ничего не запрещает) , и ебаться с другими можно безбоязненно сколько угодно. Идеальная парочка, - крякнул довольный Михалыч.

Видимо, минилекция произвела впечатление и на Машу, которая внимательно выслушав Михалыча, протянула к моему лицу свою ножку и сладким голоском произнесла:

- Ну раз я доставляю тебе столько удовольствия, то хотя бы поблагодари меня, Рогатыш...

Два раза меня просить было не нужно, и я взяв обеими руками ее ногу, опустился на колени и стал облизывать каждый ее пальчик, засовывая их вместе и поочередно в свой рот:

- Я обожаю тебя... Ты - моя Богиня... Я поклоняюсь тебе... Дышу тобой... Люблю тебя...

Пацаны, видя такое, расслабились и даже стали подшучивать над происходящим. Через какое-то время они и вовсе осмелели: младший поглаживал грудь моей девушки, а потом взялся руками за обе и стал их поочередно целовать; а старший - вставил сначала один, потом другой палец в киску моей любимой, растягивая ее дырочку. Дыхание Маши участилось, а члены парней напряглись. И вот руки моей девушки потянулись к их вздыбленным пенисам и стали их ласкать, а я (как будто ничего происходит) продолжал стоять на коленях, облизывать ее пальцы и ступни, повторяя слова любви:

- Обожаю... Люблю... Ты лучшая девушка во Вселенной... Я самый счастливый человек на Земле...

Михалыч дружески похлопал меня по плечу и сказал:

- Ну, продолжайте, голубки, а я пойду баньку растоплю...

В отсутствии отца пацаны осмелели: старший приподнялся, направив свой член в сторону Машиного рта, но на секунду замер, внимательно глядя мне в лицо, как бы пытаясь понять: можно ли с моей девушкой при мне делать все или это небезопасно? Это поняла и Маша, которая сама взяла его за член и потянула его в свой рот:

- Не обращай на него внимания, - это она сказала ему обо мне, небрежно махнув другой рукой на меня. И видимо, для окончательного подтверждения своих слов, Маша жадно обсосав его член, вытащила его изо рта и посмотрела на меня игриво:

- Макси-им, - протянула она.

- Что, любимая, - я оторвался от ее пальчиков.

- Тебе же нравиться, что я себя так веду?

- Очень, очень любимая, - она сводила меня с ума своим бесстыжим поведением.

- Тогда поцелуй меня в губки в знак любви и благодарности, - ее глазки загорелись хитреньким огоньком.

Я понимал, что она хотела этим показать - ее губы только что сосали член другого мужчины, а я ее должен был за это не просто поблагодарить, а поцеловать в эти же губы, на которых еще сохранился вкус и запах чужой плоти. И она хотела, чтобы все это проделал с ней не один на один (чтобы не было свидетелей моего позора) , а прямо при ее любовниках, чтобы дополнительно меня унизить меня, чтобы я знал свое место относительно уже не ее, а их.

Все это я прекрасно понимал, но меня это не останавливало, а наоборот, подстегивало: стыдно признаться, но именно этого мне и хотелось, просто я боялся в этом признаться даже себе, не то что уж своей девушке, а тем более этим соплякам, которые волей случая оказались с ней в одной постеле. Я потянулся к своей любимой, страстно поцеловав ее в губы, а она в это время держала в своих руках пенисы ребят, поддрачивая их. Затем немного отстранилась от моих губ и медленно всунула в свой рот член младшего, посасывая его она вызывающе смотрела мне прямо в глаза. Все это происходило в каких нибудь сантиметрах от моего лица, так что я явственно чувствовал запах их плоти. Затем она так же медленно вытащила изо рта член и опять потянулась ко мне за поцелуем. Я с готовностью прижался своими губами к ее горячему рту. Она опять отстранилась от меня и, нагло улыбаясь произнесла в мою сторону:

- Любишь меня? ...

- Люблю...

И тогда она стала поочередно всовывать себе в рот пенисы этих пацанов, а мои поцелуи заполняли паузы между ее минетом. В какой-то момент она подняла ногу, уперлась ее в мое лицо и мягко оттолкнула меня:

- Все, надоел... Не мешай нам...

При этом пацаны насмешливо, с видом победителей, посмотрели в мою сторону. Видимо, вид у меня был настолько растерянный, что старший перестал меня воспринимать как какую-нибудь угрозу, и так уверенно произнес:

- Ну чё глазами хлопаешь? Возьми фотик, поснимай нас с телочкой на память, - и протянул мне свою цифровую мыльницу.

Возможно, это было неразумно снимать свою любимую на чужой фотоаппарат, который принадлежит пацанам. Ведь они эти снимки могли использовать как захотят - похвастаться друзьям или вообще выложат в сеть. Это ж компромат, утечку которого проконтролировать невозможно. Но мою крышу, видимо, окончательно снесло и я взял камеру и стал щелкать Машу в разных ракурсах, крупным планом. А мысль, что потом эти фотографии увидят другие, дополнительно меня возбуждали, и я старался снимать так, чтобы Машу было видно хорошо и отчетливо, чтобы ее наверняка узнали, если кто-то увидит эти фото... Чтобы все знали, что моя невеста - шлюха (в этот момент я понял, что подумал о Маше не просто как о своей девушке, но как о невесте, то есть будущей жене, жене-шлюхе, которая раздвинула ноги перед двумя пацанами, нагло трахаясь на моих глазах) . И я понял, что действительно ее люблю, и от этого никуда не деться... Возможно, я мазохист, но я понимал, что не только не устаю от ее измен и постоянных унижений, но мечтаю, чтобы это никогда не кончалось, чтобы этого было больше и больше...

Мои мысли прервались от голоса Маши:

- Максим, ну полижи мне киску, она вся в сперме...

Ненадолго же хватило этих юнцов: младший кончил ей в киску и с чувством исполненного долга откатился в сторону. Я отложил фотоаппарат в сторону и припал ртом к ее измочаленной, залитой соками и спермой киске. Младший тем временем, взял фотик в свои руки и деловито стал снимать, как я вылизываю его сперму из пизды своей девушки. И даже командовать принялся:

- Отодвинь лицо немного в сторону, чтобы в кадр вошло, как ты лижешь... Вот так... Высунь язык и воткни его в пизду, не шевелись, чтобы кадр был неразмазанным.

Вот и я добровольно вошел в их фотоисторию, позируя в качестве пиздолиза и любителя чужой спермы.

От киски меня оторвала Маша: пока я ее вылизывал, старший кончил ей в рот. Моя любимая присела, подняла мою голову и поцеловала меня взасос. Я понял в чем подвох, когда было уже поздно: это был не просто поцелуй, она не проглотила сперму старшего, ей был заполнен весь ее рот. И сейчас она несколькими движениями языка перекачала всю его сперму в мой рот, тут же от меня оторвалась, и зажав мои губы своей рукой (чтобы я не мог выплюнуть) , приказала:

- Глотай! ...

И я послушно сглотнул. Честно говоря, противно не было. Вкус, конечно, специфический, чуть солоноватый, но мое возбуждение плюс пикантность ситуации были таковы, что и моча в данном случае сошла бы за шампанское.

Маша заулыбалась и спросила:

- Понравилось? ... Вкусно? ...

- Ну, так... - видимо и мой ответ, и я сам выглядели достаточно забавно, поскольку вся компания дружно засмеялась. Незлобно, но очень заразительно, так, что засмеялся и я.

Честно говоря, после всего пережитого я был перевозбужден и надеялся кончить, пока Маша, что называется, не остыла, а ее юные любовники, насытившись сексом, пошли завтракать. Но не тут-то было - в спальню вошел довольный Михалыч и доброжелательным, но в то же время настойчивым тоном произнес:

- Ну что, голубки, айда париться в баньку, - и торжественно вручил нам два огромных банных халата. Мы их накинули на голое тело и вышли во двор. Оказалось, что баня находится несколько дальше, чем двор дома, до нее надо ехать на машине. Михалыч посадил нас в свою Ауди и с оптимизмом сказал:

- Да тут минут десять ехать, зато какой пейзаж вас ожидает - на берегу озера, банька, турбаза только для вас! Ее мой старинный приятель держит для своих, сейчас у него никого нет.

Доехали мы действительно быстро. Помимо дружбана Михалыча - Семена Николаевича (такого же возрастного дородного мужика, как и Михалыч, только с пивным внушительного размера пузом) , там еще был его партнер по бизнесу Карен (сорокалетний знойный брюнет кавказского вида) , который увлеченно жарил шашлык. Семен Николаевич вышел нас встречать, сам открыл ворота для нашей машины:

- Семен Николаевич, - представился он мне, крепко пожав руку, - Можно просто - Николаич. - А затем по-свойски обнял Машу, - Ну что, не набегалась еще по блядкам, коза-егоза?

- Нет, дядь Сень, - Маша засмеялась, видно, что они знакомы с хозяином турбазы не первый день.

- Ну и молодчина! - Николаич одобрительно хлопнул ее по попке, - Иди с Кареном познакомься, у него шашлык уже поди готов. Только аккуратней, а то от него жена месяц назад ушла, он теперь на всех смазливых телочек как дикий зверь кидается...

Шашлык оказался очень вкусным, а баню, как выяснилось, только начали топить. Все мужики были в плавках, только мы с Машей как два идиота парились на солнцепеке в махровых халатах. Выпили водочки, а Машу хозяева угощали коктейлем из холодного шампанского и водки - гремучая смесь. Да к тому же алкоголь ложился на старые дрожжи, я понял. Что хмелею намного быстрее обычного, а Маша так и вовсе поплыла, и видно было, что сама не замечает, что перестает себя контролировать. Вот она по совету мужчин пересела с моей скамейки на другую сторону (между Кареном и Николаичем) , типа, там не так печет солнце. А вот пояс ее халата ослаб, и одна пола съехала, оголив ее бедро почти до лобка. Алкоголь и зной делали свое дело: мы быстро пьянели, а тело покрылось липким потом.

- Маш, да сними ты этот халат, жарко ведь, - Карен заботливо стал развязывать ее пояс.

Пьяненькая Маша неубедительно начала протестовать:

- Какие вы хитренькие! Это значит я одна среди вас голой буду...

- Почему же одна? - Михалыч одним движением сорвал с меня халат, - Вон и жених твой без всего. Тем более он тоже не хочет, чтобы ты мучилась на жаре в халате, он повернулся ко мне, - Максим, ты же не хочешь, чтобы твоя невеста парилась в халате...

- Не хочу, - растерянно ответил я, и Карен тут же сдернул с Маши халат. Моя девушка сидела среди мужчин абсолютно голая, но даже не пыталась прикрыться, а лишь пьяненько хихикала:

- Фуух! ... Так и вправду гораздо лучше, пойду искупнусь, - и покачиваясь пошла к реке.

Мужчины проводили ее виляющую попку своими масляными взглядами, и Николаич так невзначай, как будто речь идет о чем-то совершенно невинном, спросил у меня:

- Ну что, жених, кто из нас ее первым жахать будет?

От неожиданности я поперхнулся:

- В смысле?

Николаич усмехнулся:

- Ну, не буксуй, соображай быстрее - кто из нас Машу первым трахать будет? Я тебе даже пососать дам, у меня большой агрегат - тебе понравится, - и беззлобно рассмеялся.

В разговор включился Карен:

- Слушай, мы все знаем про ваши отношения, Михалыч рассказал, так что можешь без прелюдий. Мы ебем твою телку, ты потом ее вылизываешь - и все счастливы.

А я пребывал в полной растерянности: вот еще несколько минут назад мы сидели за одним столом на равных, мужчины выказывали разные знаки уважения мне и моей девушке (флиртовали, конечно, с ней, но в рамках дозволенных пьянкой) , а тут они в лоб у меня спрашивают - кому из них первому трахать Машу. Причем, они даже не сомневаются, что она им откажет в интимной близости, подразумевая, что она только этого ждет, как похотливая шлюха. А мне так и вовсе отведена роль пассивного любовника - пиздолиза, который тащится от вылизывания киски своей любимой после того, как ее наполнят спермой другие мужики. Да пиздолиз это еще что, мне как какой-то бонус не стесняясь предлагают отсосать член потенциального любовника моей невесты, как будто я какой-нибудь гей и только об этом и мечтаю. Но самое ужасное, что я не гневался на них: мне было интересно, и мой член стал предательски набухать. С другой стороны, мое мужское начало протестовало, и я не знал к чему склониться - к бунту или покорности. Но тут, увидев мое замешательство, мне на помощь пришел Михалыч, который, приобняв меня за плечо, по-свойски доверительным тоном сказал:

- Да ты чего дуешься, Макс? Тут нет твоих врагов, здесь твои друзья, причем люди взрослые, многое в жизни разного повидали... Это может тебе диковинными кажутся твои пристрастия, а мы это уже все проходили. Просто, кому-то нравится доминировать над девочками, спускать в них, а кому нравится им подчиняться, быть нежными, ласкать их... Кому-то нравится, чтобы у них сосали, кого-то возбуждает сосать... Ни в том, ни в другом случае ничего зазорного нет - просто все люди разные: одним нравится одно, другим - другое. И это здорово, значит, мы можем доставлять друг другу удовольствие, каждый получит то, что хочет. Зачем стараться казаться быть кем-то другим, если ты такой какой есть? Это у тебя какие-то предрассудки, и от этого ни тебе кайфа, ни нам. Здесь тебя принимают и уважают таким, какой ты есть. Поэтому расслабься и получай удовольствие.

И я расслабился. Удивительно, но Михалыч почему-то очень тонко чувствовал меня, он сказал именно то, что я и хотел услышать. После этого было уже глупо гнать "бычку" , и я, улыбнувшись, поднял рюмку:

- Ну, за понимание...

Мы чокнулись, выпили, а Михалыч назидательным тоном сказал своим друзьям:

- А вы, господа хорошие, все-таки ни хрена не понимаете в этике и психологии семейной жизни. Не те вопросы задаете Максу. И не ему их надо задавать, верно, Макс?

Я еще не понял, к чему он клонит, но приняв решение "будь что будет" , просто утвердительно кивнул ему в ответ. А он продолжил:

- Невесте надо вопросы задавать, потому что если ей хорошо будет, то и ему хорошо, - он повернулся ко мне, - Давай вот как решим, я возьму на себя роль, типа, ведущего, а ты подыгрывай мне во всем, хорошо? В конце концов, это всего лишь игра: если не понравится, то повторять ее не будем; а если не сыграешь до конца, то так и не узнаешь - нравится тебе или нет, упустишь, так сказать, свой шанс...

Я снова одобрительно кивнул. Тут подошла Маша - ее волосы были растрепаны, а влажное тело покрыто мурашками от прохладной воды. Она была бесстыже нага и прекрасна. И подошла она не ко мне, а к Карену - протянула к нему свои руки и наигранно-жалобно пробубнила:

- Я так замерзла, бр-р-р...

Карену не надо было два раза намекать, он тут же усадил ее себе на колени и крепко обнял:

- Иди ко мне, девочка, я тебя согрею...

Удивительная картина - моя девушка как ни в чем не бывало голой сидит на коленях у мужчины, которого знает всего несколько часов, ластиться к нему, как будто меня рядом нет, как будто я - пустое место.

Мои размышления прервал Михалыч, который тихонько толкнул меня в спину:

- Смотри, сисички-то у Маши как замерзли, вон, соски, как две ледышечки. Прояви заботу, наконец, попроси Карена, чтобы он их погрел...

Абсурд: я должен просить другого мужика, чтобы он полапал мою девушку за сиськи! Да я и сам бы это с удовольствием сделал, но она сидит не у меня, а у него на коленях - это уже унижение. Что ж мне, еще сильнее унизиться? Но видимо, именно этого и хотел Михалыч, который подтолкнул меня в спину уже более настойчиво:

- Ну?

Я сдался:

- Карен, ты не мог бы помочь... это... ну, согреть грудь...

- Что помочь? - Карен наигранно переспрашивал, как будто не понимал, о чем идет речь.

- Ну, грудь у Маши...

- Согласен, у твоей невесты - великолепная грудь, - он надо мной издевался, эту игру уже заметила и Маша, которая насмешливо бросила в мою сторону:

- Господи, ну можешь ты нормально попросить Карена, чтобы он согрел мои сиськи!

- Могу, - я взял себя в руки и предельно внятно произнес, - Карен, будь добр, согрей грудь Маши, а то она замерзла.

- Как согреть - руками или губами? - Карен продолжал свою игру.

- Как тебе будет угодно...

- Ну, если ты просишь... - Карен подмигнул мужикам и впился губами в затвердевший Машин сосок, покусывая и поигрывая с ним языком. Другой сосок тоже не остался без внимания - его он легонько покручивал между пальцами.

Возникла пауза, неудобная лишь для меня, поскольку мужики с интересом пялились, как Карен ласкает мою девушку, а она, прикрыв глаза и прижавшись к своему "обогревателю" , постанывает от удовольствия, немного откинув голову. А я сидел как идиот, безропотно созерцая, как моя девушка практически отдавалась другому на глазах у публики. Паузу прервал Михалыч:

- И губки у Машеньки замерзли, видишь, Макс, как они дрожат. Попроси Карена и их согреть...

Я на автомате произнес:

- Карен, поцелуй Машу в губы... Пожалуйста...

Карен с улыбкой оторвался от соска:

- Как скажешь, дорогой, - и они слились с Машей в страстном поцелуе.

- А ты ей другие губки согрей, - Михалыч подмигнул мне.

- В смысле, - искренне не понял я.

- Пизду ей полижи, - Михалыч усмехнулся, - Теперь-то въехал?

Ну это я с удовольствием. Хоть какое-то участие в сексуальных утехах моей девушки. Я залез под стол, прижался к божественному лону моей девушки лицом и впился в него губами и языком. А там греть было уже нечего - там и так все пылало и текло, и было так вкусно и восхитительно, что оторваться невозможно... Но оторваться пришлось - кто-то засунул свой палец мне в рот, обмочил его об язык и бесцеремонно ввел его в киску моей ненаглядной. Маша застонала и шире расставила ноги. Я оторвал голову от ее лона и увидел, что это рука Карена заняла место моего языка. Выбравшись из-под стола, я тут же услышал властный голос Николаича:

- Макс, иди в дом, расстели для них кровать - там-то им поудобней будет.

И тут я не выдержал и возмутился (сначала от киски любимой отстранили, а теперь еще, как горничную, посылают кровать стелить для утех нагловатого мужика с моей девушкой:

- Если им надо, то пусть сами стелят...

- Мы же о девушке твоей заботимся, - проронил Михалыч, явно осуждая мое поведение, - Ты о ней-то подумал? Что ей прямо здесь, за столом сексом заниматься?

Все это было настолько абсурдным, что не укладывалось в голове: мою девушку хотят трахнуть, я не препятствую этому, а меня еще и осуждают, что я недостаточно способствую комфорту ее измены. Карен с Машей перестали целоваться и выжидательно смотрели на меня.

- Ну, это же женское дело, застилать кровать, - ответил им я.

- Что за чушь? - Карен пожал плечами, - Ну, если тебе западло поухаживать за своей девушкой, то я могу это сделать, мне не сложно...

- Ну, если уж мы заговорили о мужских и женских обязанностях, то это попахивает архаизмом, - с умным видом включился в наш диалог Михалыч, - Ну, давайте вернемся к древним обычаям. В давние времена рыцари бились за благосклонность красавиц, побеждал сильнейший. Сейчас другие нравы, но коль уж пошла такая пьянка, то давайте, поборитесь - только не на мечах, а на руках. Кто проиграет, тот и застилает кровать; кто выигрывает - тому достается наша красавица и ее ласка. Устраивает такой вариант?

Это предложение было с подвохом: я далеко не Шварценеггер (и Михалыч прекрасно это понимал) , а Карен напротив был в прекрасной физической форме. Но отступать мне было некуда, сам кашу заварил. Мы поставили локти на стол, сцепились руками, и по сигналу Михалыча я начал жать изо всех сил. А Карен без напряжения держал свою руку неподвижно. У меня не было никаких шансов, и он с легкой издевкой смотрел на меня. И тут я обратил внимание, что Маша смотрит в его глаза с каким-то восхищением... Она тоже прекрасно видела, что ему не составляет никакого труда завалить меня, но он умышленно затягивает исход схватки. Маша игриво захохотала, положила свою ладошку на наши сцепленные руки и надавила... в пользу Карена... Я не верил своим глазам: до последнего я надеялся, что она сейчас поможет мне сгладить неудобную для меня ситуацию, а вместо этого она только все усугубила, недвусмысленно продемонстрировав, что отдаться она хочет именно Карену, а моя участь - готовить им постель.

Я пошел в дом застилать кровать под смешки компании и крики "Горько!" , под которые Маша с Кареном целовались взасос. "Каждому свое" думалось мне; я одновременно злился и был возбужден: поведение Маши сводило меня с ума, я по уши влюбился в нее - я знал это точно...

Я расстелил кровать и вернулся к столу. Не знаю, может мне казалось, но по-моему все смотрели на меня с насмешкой. Я смущенно произнес:

- Все готово...

- Ты там хорошо все подготовил? - Маша вызывающе смотрела на меня, а я отводил свои глаза в сторону.

- Да, хорошо...

- Куда мне кончить? - в разговор вступил Карен, адресовав вопрос мне.

Я сделал вид, что не понимаю о чем идет речь, но Карен абсолютно спокойно переспросил:

- Ты же любишь с Машеньки слизывать сперму после любовников. Вот я и спрашиваю, куда мне кончить, чтобы доставить и тебе удовольствие.

Маша от этих слов прыснула от смеха, а я видел, что пока ему не отвечу, они не уйдут. Поэтому, пересилив стыд, ответил:

- В киску...

- А где волшебное слово - "пожалуйста"? - Карен продолжал веселить Машу своей наглостью, - Я же тебе одолжение делаю, так что и ты - будь вежлив, попроси меня...

- Ну, хватит что ли... - не смело запротестовал я. Но тут подключиласб маша, которая весьма резко "наехала" на меня:

- Ты совсем что ли обнаглел? Будешь так себя вести, вообще ничего не получишь, и меня больше не увидишь! Понял?

После такой встряски я готов был встать на колени (мне было ужасно от одной только мысли, что больше я ее никогда не увижу) , поэтому я тут же протараторил:

- Карен, будь так любезен, кончи Маше в киску. А ты Машенька, прошу, не подмывайся, я очень хочу вылизать тебя после Карена...

Компания прыснула, Николаич сказал Михалычу:

- Ты был прав, я проспорил...

А Михалыч в ответ:

- Я всегда прав, - и, подмигнув Маше, добавил, - Я же тебе сказал, что так и будет, так что слушайся меня, девочка, я тебе плохого не посоветую...

Видимо, пока я стелил кровать, Михалыч надавал консультации моей девушке, как правильно ей себя вести со мной, чтобы я был полностью в ее власти. Но додумать эту мысль мне не дали, предложив выпить за хороший секс с Машей. Все чокнулись, выпили, и Карен в обнимку с моей девушкой удалились в дом, бросив мне на прощание:

- Макс, не скучай... И не подглядывай! - и вновь рассмеялись.

Пока мы сидели, то разговаривали ни о чем, пока Михалычу не позвонили. После телефонного разговора он недовольно пробубнил:

- Вот угораздило им так не вовремя... - и наскоро пожал нам с Николаичем руки, - Домой срочно нужно, люди приехали... Надо же, такой облом... Ну, не в последний раз, да, Максим? - и подмигнув мне, пошел к своей машине и уехал. А моя-то без машины... Николаич как будто прочитал мои мысли:

- Ничего, у меня переночуете. Ты все равно выпивши, так что за руль нельзя. А до завтра проспишься, я тебя подкину до твоей машины, и со свежей головой поедешь...

Через какое-то время дверь дома распахнулась и оттуда вышли голая Маша и Карен в семейных трусах. Моя девушка шла неуверенной походкой, было видно, что любовник ее распахал вдоль и поперек. В каком-то полуоборочном состоянии она поравнялась со мной и оперлась о стол, и тут я заметил, что ее ляжки испещрены густыми струйками спермы. И без труда угадывались источники этих ручьев - киска и попа...

- Как ты и заказывал, - Карен самодовольно закурил в мою сторону, - Да еще и с бонусом от меня. Ну чего же ты ждешь, десерт подан, - он усмехнулся и заговорщецки сказал Николаичу, - Мне интересно посмотреть, как он будет ее подчищать, поэтому сюда ее и вывел... Я такого еще не видел, только в порнухе...

- Ну, долго я буду стоять? - Маша недовольным тоном дала мне понять, что не стоит испытывать ее терпение. Она опершись руками на стол, стояла, прогнувшись в спине и расставив ноги. Я встал на колени так, что моя голова оказалась под ее киской и стал медленно ее облизывать: сначала нижние струйки на ляжках, поднимаясь все выше к ее благоухающей киске и растерзанной попке. Это было так вкусно, так великолепно, что я не мог сдержаться и тихонечко застонал, а мой вздыбленный член, не прикрытый никакой одеждой, все наглядно показывал - какое я получаю удовольствие...

- Это пипец какой-то, - глядя на меня, полушепотом произнес Карен, налил себе водки и выпил, - Николаич, я сгоняю до Михалыча, там к нему люди приехали, мне тоже надо с ними перебазарить.

Тут неожиданно оживилась Маша, которая не меняя позы загундосила:

- Карен, ты что уезжаешь?

- Да, детка, надо дела уладить...

- А я? ...

- А что ты? Ты же не одна остаешься, а с женихом, - он сделал язвительный акцент на слове "жених" , - И Николаич вам в помощь...

- Ну Карен...

- Все, я побежал, пока! ...

Вы представляете, я торчу у своей девушки между ног, вылизываю ее после другого, а она все своим видом показывает, что хочет быть рядом с другим! Которому она на фиг не нужна, для которого она очередная давалка - поматросил и бросил. Он даже и не пытался сделать вид, что это не так. А она перед ним стелется, как тряпка... А я перед ней... И было видно, что она расстроилась отъездом Карена:

- Ну все, побаловался и будет, - она отпихнула меня от себя и с недовольным видом села за стол.

Николаич то ли для того, чтобы разрядить ситуацию, то ли просто так, подошел к Маше, приобнял ее и по-отечески сказал:

- Ну что, банька-то готова, айда попаримся!

В бане Маша потихоньку отошла от своего дурного настроения. Николаич безостановочно травил какие-то жутко смешные байки, что даже я гоготал в голос. Он между делом сделал Маше массаж, втирая в ее тело какие-то благовонные лосьоны, и его руки особенно делали акцент на ее стратегических местах - груди и киске. В какой-то момент, он не переставая балаболить, задержал свои пальцы на ее клиторе, поглаживая его, а потом и вовсе ввел их во влагалище, задержавшись там аж на несколько минут, так что Маша уже не смеялась, а улыбалась своей особенной похотливой улыбкой, а ее ноздри чуть раздулись от прерывистого дыхания. Я вышел в туалет, а когда возвращался, то из-за двери услышал их полушепот:

- Думаешь он купится? ... - это Маша.

- Сто процентов, я тебе такое шоу устрою...

Тут они заметили меня в дверях и резко переключились на другую тему. Но свои пальцы Николаич еще какое-то время держал внутри Машиной киски, несмотря на мое присутствие.

Стемнело. После бани мы пили чай с волшебным вареньем из кизила, сидя за столом в махровых халатах (вот они и пригодились!) . Было очень уютно, несмотря на то, что Маша села на противоположную от меня сторону стола рядом с Николаичем, который продолжал балагурить. В какой-то момент она грациозно потянулась, как будто собираясь идти спать, и протянула свою ножку мне в пах, под халат. Она, игриво глядя на меня, играла своей ножкой с моим тут же ожившим членом. Я с вожделением глядел на нее, а она по-кошачьи промурлыкала:

- Ну, и кому же из вас мне дать? ... Для двоих я слишком устала, но одному из вас могу помочь.

- А можно... - в горле у меня пересохло, и я неожиданно стал заикаться, - Можно мне? ...

Наверное, я выглядел униженным и смешным... Да наверняка, то же мне, жених! Но мне было плевать, от длительного спермотоксикоза я плохо соображал, и так невыносимо хотел секса! Да еще моя девушка продолжала дразнить меня и своим поведением, и своей ножкой, теребящей мой член.

Маша вытянула губки, как будто разговаривала с ребенком:

- Конечно, можно, дурачочек, если хозяин дома не против...

- Ну, я-то, может, и против, но Максу отказать не могу - он парень хороший, и так сегодня натерпелся, - начал Николаич, - Но все же и мне хотелось бы хоть немного радости... Или я не заслужил? Тогда я просто встану и уйду, а вы оставайтесь, - хозяин сделал обиженное лицо.

И меня разумеется подвела моя воспитанность и я ответил:

- Нет, ну зачем так сразу ставить вопрос?

- Да, нехорошо получается, - протянула Маша, - Пойдемте вместе на кровать, я что-нибудь придумаю.

Мы втроем плюхнулись на двухместную кровать в спальне, и Маша решительным тоном, выставив перед собой указательный палец для пущей убедительности, произнесла:

- Ладно, я придумала, что нужно сделать, чтобы все остались довольны. Я вам говорила, что на двоих меня не хватит?

- Говорила, - хором ответили мы.

- Вы же не хотите, чтобы мне было плохо?

- Не хотим...

- Тогда сделаем так, как скажу я, чтобы и мне, и вам было хорошо. Я загадала загадку, кто из вас, что выберет, тому это и достанется. Только чур не жульничать! Поклянитесь, что не будете жульничать, и выполните то, что я загадала.

- Клянемся...

- Ну смотрите, если обманите, то я на вас обижусь и уйду. Навсегда уйду, понятно?! - и она строго посмотрела почему-то именно на меня. Видимо, из-за этого я ей и ответил:

- Да ладно тебе, Маш, мы взрослые люди. Я тебя безумно люблю, зачем мне тебя обманывать?

- Никто тебя за язык не тянул, вот и поклянись любовью, чтобы потом не изворачивался.

И откуда это параноидальное настроение у Маши, что я ее могу обмануть. Но чтобы ее успокоить я ответил:

- Клянусь, клянусь любовью...

- Хорошо, - Маша сделала театральную паузу, - Выбирайте: кому писю, а кому сисю?

Мы с Николаичем переглянулись:

- Кто из нас первым выбирает? - я обратился к нему, пребывая в замешательстве.

- Ну, давай ты...

И я естественно, решив, что поймал удачу за хвост, произнес:

- Тогда мне писю, естественно...

Маша хитренько заулыбалась:

- Почему-то я так и думала, что ты выберешь это, - и протянув свои ручки под подол халата Николаича, достала оттуда набухший член с ярко синей оголенной головкой, - Вот тебе пися, дрочи ее и соси. А сися достается ему, - и она, оголив свою грудь, нагнулась над головой Николаича так, что ее сосок угодил в его угодливо приоткрытый рот, - А после того, как гостеприимный хозяин дома кончит, я устрою тебе, Максик, сексуальное шоу...

Ё-моё, вот это я попал! Конечно же, я хотел шоу. Да просто хотел секса с Машей, но я так чудовищно подставился... Я ж не пидер, чтобы насасывать хуи, а тут такая ситуация. Не то, чтобы мне было очень противно это сделать, но... Воспитан-то я в других, не гейских традициях, и дело тут не столько в сексе, сколько в психологии. Словом, я запаниковал:

- Маш, ну как-то это...

- Что это? - она обратно запахнула свою грудь.

- Ну крутовато как-то ты придумала...

- Значит, помочь своей любимой девушке, которая сильно устала, это крутовато?! И это говорит мне, типа, продвинутый чувак, который на самом деле живет каким-то древними предрассудками?! - Маша гневалась не на шутку, - Так значит, я для тебя ничего не значу, если ты спокойно можешь поклясться любовью, и тут же отказаться? Знаешь что, я в тебе полностью разочаровалась! ...

- Да подожди, не кипятись, - я попытался ее успокоить, и злился уже не столько на нее, сколько на себя за весь этот конфуз, - Ни от чего я не отказывался... Просто неожиданно как-то, вот и все...

Николаич до сих пор лежал и молча наблюдал за нашим диалогом, а тут вступился:

- Максим, расслабься - это всего лишь жребий, выбрал бы я "писю" , то без вопросов поменялся с тобой местами. Что тут такого-то? Ничего сверхъестественного, все взрослые люди, это всего лишь секс. И ты, Маша, не сердись. Ты не правильно поняла Максима, он тебя любит, к тому же он мужик, и слово свое сдержит. Правда, Макс?

Конечно, слово "мужик" в данной интерпретации воспринималось несколько комично, но сейчас мне было не до самоанализа, и я утвердительно ответил:

- Правда...

Маша сменила гнев на милость и переспросила меня:

- Точно?

- Точно...

- Ну ладно уж, - она подошла к выключателю, - Выключу свет, чтобы кое-кому не было так страшно...

"Кое кто" - это, разумеется, был я, но когда свет погас, то мне действительно стало намного спокойнее. Маша вернулась на кровать, на ощупь достала член Николаича, взяла мою руку и передала его мне, как эстафетную палочку:

- Выполняй обещание, - а сама распахнула халат и прижалась к Николаичу, который, причмокивая, покрывал ее тело поцелуями.

Его член моментально надулся в моих руках. Он действительно был огромен - больше двадцати сантиметров в длину и толстенный! А по сравнению с моим отростком - вообще, Кинг-Конг. И я поймал себя на мысли, что на подсознательном уровне проникся уважением к обладателю этого монстра. Все-таки, все разговоры о том, что неважно - большой член или маленький, это успокоение для нищих, т. е. для обладателей маленьких писюнов. Причем, размер важен не только для женщин, но и для мужчин - для личной самооценки. Вон, когда в школьном туалете мы пацанами мерились письками, то обладатели "малышей" всегда завидовали тем, у кого между ног было внушительное орудие, как-то на автомате срабатывала мысль, что вот у этих с большими дубинами проблем с девочками не будет. И все проникались к этим счастливчиком и завистью, и уважением. Да и для женщин это не может быть не важным, тут дело, может быть, даже не в физиологии, а в психологии. Посудите сами, когда два голых мужчины стоят перед женщиной, то их социальный статус или уровень IQ уходит на второй план, срабатывают животные инстинкты: кто из них двоих вызовет интерес и внимание у дамы - обладатель десятисантиметрового заморыша или двадцатисантиметрового толстого удава? Сомневаюсь, что она кинется к заморышу, но наверняка захочет попробовать здоровяка. Причем, не скрывая восторга, автоматически произнеся что-то вроде: "Ого! Ничего себе!" , и протянет к нему свою руку, чтобы прикоснуться к этому чуду. Представляете, какие чувства в этот момент будет испытывать хозяин заморыша? Да, возможно, дама спохватится и обратит внимание и на него, сказав что-нибудь вежливо-успокоительное: "А у тебя тоже симпатяжка" , но восторга в ее словах не будет, по крайней мере, искреннего. Вот и я со своим заморышем как-то свыкся с мыслью, что так и должно быть, что я прекрасно понимаю Машу, что она предпочитает более крупные экземпляры. Даже мне в данный момент было не противно, а интересно держать в руках эту дубину, я испытывал некий трепет перед ним - его преимущества были неоспоримы, поэтому вполне логично, что я дрочу ему, а не наоборот.

Так за своими размышлениями я поймал себя на том, что мое лицо максимально приблизилось к этому громиле, что я пытаюсь уловить его аромат чужой мужской плоти, но от него невинно пахло банными благовониями. То есть, по ощущениям в темноте было неочевидно, что передо мной член другого мужчины, какого-то ужаса происходящего я совсем не чувствовал, поэтому с легким чувством решил попробовать его на вкус - не взять в рот, а немного облизать, может тогда почувствую прикосновение к чему-то очень стыдному и запретному. Но лизнуть не получилось. Вернее получилось, но... Но оказалось, что Маша в данный момент отвлеклась от своего любовника и сосредоточила свое внимание на мне, и когда я ртом прикоснулся к члену, то она легонько нажала мою голову, но и этого было достаточно, чтобы его головка полностью оказалась в моем рту. Я почувствовал горячее дыханье Маши у себя над ухом:

- Вот так, потихонечку соси, туда-сюда, - она своими руками задавала ритм моей голове. Я сам не мог поверить. Что делаю минет другому мужчину, и (о, ужас!) моя девушка это видит. И не только видит, а руководит процессом, помогает мне. Все было как во сне... Вот Маша протянула руку к его члену и приблизила свои губы к моим и стала меня целовать, перетаскивая член Николаича то в свой рот, тот возвращая в мой... Наверное, это ужасно звучит, но я был в восторге от этого процесса. Я не чувствовал себя ни геем, ни пидером, я любил Машу, меня безумно возбуждало ее присутствие и то, что мы с ней делаем. Делаем вместе. Вместе сосем хуй ее очередного любовника. Он-то с ней на одну ночь, а она со мной - на всю жизнь, потому что я никогда никуда ее не отпущу, потому что мне ни с кем, никогда не было так хорошо... Она была волшебницей, полностью перевернувшей мою жизнь и мои представления о том, какие должны быть взаимоотношения между любящими людьми. Может, кто-то посчитает, что я извращенец, а наши отношения ненормальные, но какие критерии у нормальности? Где они начинаются и где кончаются? Быть как все, потратить свою жизнь на поиск одобрения у большинства людей? Или сосредоточиться на собственном счастье, никому ничего не объясняя, находясь рядом с тем человеком, который впервые наполнил твою жизнь сильными эмоциями, да и просто смыслом?

Мои мысли прервал бурный оргазм Николаича, который сотрясаясь, извергал из себя фонтаны спермы, а Маша направляла их то в мой рот, то в свой... А когда фонтан иссяк, то Маша чмокнула меня в губы, вскочила с кровати и включила свет:

- Я хочу это увидеть! - и вновь вернулась ко мне. От резкого потока света я зажмурился, а она с каким-то детским любопытством рассматривала мой перепачканный спермой другого мужчины рот:

- Ты проглотил? Все проглотил?

В ответ я кивнул.

- Класс... - Маша радостно захлопала в ладоши, - Все получилось! Николаич, ты гений! И ты, Макс, умница... Раньше меня называли сосочкой, а теперь и ты у меня - хуесосочка, - и она с обожанием обняла меня, - Ты не бойся, я никому об этом не расскажу, если, конечно, будешь хорошо себя вести и слушаться, - и подмигнула мне.

Теперь-то я понял, о чем их банный сговор с Николаичем: смысл обещанного им эротического шоу - развести меня на минет, так что все остальная прелюдия с загадками была частью их игры. Но, честно говоря, мне было не просто по фиг, мне было хорошо. Я был так перевозбужден, что меня знобило. А Маша продолжала радостно смаковать факт моего "опущения" , и одновременно, протянув свою ногу к моему члену, стала невзначай его теребить. А я находился в таком состоянии, что мне и этого было достаточно, чтобы я практически тут же кончил, забрызгав ее ножку своей спермой:

- Упс, - Маша захихикала, - Ну вот и ты получил то, что хотел, - и медленно протянула свою перепачканную ножку к моему рту, - А теперь подлижи за собой, а то наделал делов...

Не могу сказать, что после оргазма мне хотелось слизывать сперму с ее ноги. Это в момент возбуждения все эти перверсии кажутся необычайно волнующими, а сейчас смутные чувства терзали меня: появился какой-то липкий стыд за то, что я согласился на минет, и за то, что я так быстро кончил, как подросток... И привкус спермы я чувствовал у себя во рту, и не могу сказать, что он мне нравился... А тут еще новая порция спермы перед моим носом. Маша, заметив мое замешательство, решительно воткнула пальцы ноги в мой рот:

- Ну-ну ну... Хватит кривиться! Не забывай, что у нас с тобой есть секретик, так что будь послушненьким, если не хочешь меня потерять...

Потерять я ее не хотел, поэтому хоть и без удовольствия, но стал облизывать ее ногу, очищая от своей спермы. За этим процессом я заметил, что Николаич присел, приблизившись к Маше, обнял ее и начал нежно целовать взасос. Она его тоже обняла, обхватив одной рукой его шею, а другой взялась за его пробуждающийся член. А ее нога по-прежнему находилась в моем рту. И тут я заметил, что запах и привкус спермы перестали меня смущать, а через некоторое время мой малыш принял стойку - я вновь возбудился. Оторвавшись от поцелуя, Маша опустила ногу:

- Ну что, почистил?

- Да, сама видишь...

- Тогда иди спать в прихожую на диванчик.

- Мы разве не вместе ляжем спать?

- Вместе? - Маша искренне усмехнулась, - Ты сегодня и так шоколадно развлекся. К тому же кровать двуспальная, втроем здесь будет тесно. Да и толку-то от тебя в постеле, - и она взяла в руку огромное орудие Николаича и потрясла им мне, то ли для того, чтобы не оставалось уже никакой двусмысленности в ее словах, то ли для того, чтобы окончательно меня унизить и добить.

- Когда будешь выходить, свет выключи и дверь закрой, - это Николаич дал мне напутствие в дорогу на диванчик в прихожей.

- Спокойной ночи, Максик, - хихикающим голоском попрощалась со мной Маша, - Сладких снов...

И я под веселое щебетанье моей любимой, находящейся в объятиях другого мужчины, вышел из спальни, закрыв за собой дверь. И в очередной раз мне подумалось: "Что же она со мной такое вытворяет? И как я ее люблю".

Часть 5. Карен

После нашего возвращения из деревеньки Маша допускала еще немало блядских выходок, но все они были, если так можно выразиться, вполне безобидны - я к этому вполне привык и воспринимал как данность. Но через месяц стало происходить нечто, что стало меня напрягать - Маша стала подолгу пропадать, могла дня три не возвращаться домой и не отвечала на мои телефонные звонки. Когда я пытался ее разговорить, выяснить в чем причина изменения ее поведения, она отвечала уклончиво, и явно не хотела быть откровенной со мной. Я чувствовал, что она удаляется, и ничего не мог с этим поделать. Меня это стало напрягать и раздражать, и однажды я не выдержал и сорвался:

- Знаешь, что Маша! Я тебя люблю, и готов к любым к твоим выходкам, кроме одного - ты не должна избегать меня. Я хочу тебя чувствовать: твои переживания, твои радости, твои измены... Если ты наставляешь мне рога, то я должен чувствовать, что они у меня на голове, а не находится в неизвестности. Я хочу тебя такую, какая ты есть, хочу любить тебя. Но пойми, нельзя любить пустоту, а я тебя в последнее время не чувствую...

- Хочешь чувствовать... - Машины щечки покрылись румянцем, она тоже завелась в ответ на мои упреки, но я был рад этому - она была живой, она реагировала на меня, - Хорошо, ты почувствуешь... Я влюбилась... Влюбилась в другого... Но он меня не любит, он хочет ебать меня и только... Ты хочешь это почувствовать?

- Конечно, родная, - мне было больно слышать такие слова от своей девушки, но она, наконец, пошла со мной на контакт, и я не хотел потерять этот шанс, - Ты имеешь право любить другого, но позволь мне любить тебя...

- Ладно, я его приведу, тем более вы знакомы...

Я не стал докучать Машу дополнительными расспросами, чтобы все не испортить, тем более, в кой-то веки она вновь позволила мне вылизать ее киску (боже, я терял голову от ее аромата и вкуса, она была для меня настоящим наркотиком) , и я обдрочился за своим любимым занятием. А Маша равнодушно лежала на кровати, расставив для меня ноги, и курила сигарету.

Я потом еще долго ломал голову, кто же тот мужчина, в которого влюбилась Маша. Но у нее было бесконечное количество любовников, поэтому выделить кого-то из них не представлялось возможным. И я постарался об этом не думать, типа, будь что будет.

Следующий день я провел на встречах со своими клиентами. А когда вернулся домой, то застал там Машу - она была голой, с растрепанными волосами, потной, а на шее у нее был кожаный ошейник с заклепками. Черные колготки в крупную сетку были разорваны в районе промежности. Из киски у нее торчал вибратор с дистанционным управлением, из попы- анальная пробка. Она стояла на четвереньках на полу, на ее изможденном лице читались возбуждение и похоть. Она улыбалась мне улыбкой мученицы, которая получает неимоверное удовольствие. К ее ошейнику был прикреплен поводок, который держал в своих руках... ну, разумеется, Карен. Как я мог не догадаться, в кого втюрилась моя девочка: достаточно было вспомнить, с каким обожанием она смотрела на него тогда, на турбазе. Карен был в строгом костюме, но ширинка у него была расстегнута, и из нее торчал возбужденный хуй:

- Моя шлюха сказала, что ты хочешь испытывать то же, что и она, - с усмешкой в голосе произнес Карен.

У меня стоял комок в горле, я был растерян и не знал, что ему ответить.

- Или ты меня уже не любишь и не хочешь, - Маша, заметив мою оторопь, посмотрела на меня с упреком.

- Люблю и хочу... - только и смог выдавить из себя я.

- Тогда отвечай моему господину, и повинуйся ему так же, как повинуюсь ему я. Все это время он был очень добр к тебе, и разрешал мне к тебе возвращаться, разрешал быть с тобой. Ты должен понять, что если он запретит мне видеться с тобой, то ты меня больше не увидишь. Я люблю его. И буду его слушаться. Поэтому не серди его...

Все это время Маша стояла на четвереньках и смотрела на меня снизу вверх, но у меня было такое ощущение, что это я на нее смотрю снизу вверх - такой доминирующей она была для меня в тот момент.

- Так значит, ты хочешь испытать то же, что и Маша? - повторил свой вопрос Карен.

- Да... Хочу... - потупив взгляд, ответил я.

- Тогда мы должны четко определиться с иерархией взаимоотношений. Маша - моя шлюха, моя подстилка, а я ее господин, и если она не выполняет мои команды, то я ее наказываю так, как захочу. Это ясно?

- Да, но...

Карен прервал мое робкое несогласие: резким движением он стеганул по Машиной попе ремнем. Маша тихонько ойкнула, а Карен продолжил:

- За каждое твое несогласие или неповиновение будет расплачиваться твоя невеста. Ты же не хочешь, чтобы ей было больно?

- Нет, не хочу, - как можно более спокойно ответил я.

- И ты не можешь ее защищать, за это наказание будет удваиваться. Единственное, что ты можешь для нее сделать - четко выполнять мои и ее приказания или предложить перенести наказание с нее на тебя. Это ясно?

- Да, ясно.

- Итак, кто твоя девушка для меня?

Срывающимся голосом я все-таки смог это произнести:

- Ты ее господин, а она для тебя - шлюха и подстилка, - я заметил, как на словах "шлюха" и "подстилка" Маша застонала от удовольствия.

- Давай определимся, отныне ты будешь называть меня на вы.

- Хорошо, я буду вас называть на вы.

- Так-то лучше, - Карен улыбнулся, - Теперь вернемся к иерархии. Если Маша моя шлюха, то кто ты по отношению к ней?

- Ну, жених, наверное, - начал гадать я.

- Нет, эти детали меня не интересуют. Кто из вас кому подчиняется?

- Ну, наверное, наверное...

- Хватит мямлить! Мне-то уже давно все ясно, еще со времен отдыха на турбазе, что ты ее подкаблучник. Единственное, что я хочу - услышать это от тебя. Ответь четко вопрос - тебе приятнее наказывать Машу, или получать от нее наказание?

Я знал ответ на этот вопрос:

- Я не хочу наказывать Машу... Мне приятнее, когда она надо мной издевается...

- Значит, Маша - моя шлюха, и твоя госпожа. Повтори!

- Маша - ваша шлюха и моя госпожа...

- Значит, кто я по отношению к тебе?

- Господин?

- Правильно. А ты шлюха шлюхи, низшая каста, и обязан выполнять мои приказы и приказы моей шлюхи Маши. Ясно?

- Да...

- А теперь момент истины. Либо ты раздеваешься догола и встаешь на колени, и тогда ты принимаешь все правила, которые я уже озвучил и озвучу впоследствии. Либо продолжаешь стоять, как истукан, и тогда я ухожу вместе с Машей. Она будет моей подстилкой, я сделаю из нее настоящую шлюху, и нам будет весело, но ты этого не увидишь. Машу больше не увидишь. Итак, выбирай, считаю до трех...

Карен считал, а мысли в моей голове были сбивчивы, голова просто разрывалась на куски. Я точно знал, что люблю Катю. Но я так же был уверен в том, что все эти БДСМовские прибамбасы явно не про меня, что если я сейчас приму правила игры Карена, то наша лавстори изменится безвозвратно. И буду ли я любить новую Катю так же сильно, как любил прежнюю? А с другой стороны, я могу сейчас из-за своих сомнений взять и потерять любимую девушку, потерять навсегда... Что же делать? И на цифре три я судорожно сорвал с себя одежду и встал на колени. Сделал ли я ошибку? Не знаю, в этот момент я уже не мог думать рассудительно, для меня все происходящее напоминало конец света, который вот-вот грянет. И вот я пробыв в своей унизительной позе несколько минут, я поймал себя на мысли - ничего не происходит. Нет ни команд Карена, ни комментариев Маши. Ничего. Полная тишина. Я поднял глаза на свою девушку и ее господина, и в этом момент они... прыснули от смеха. Они смеялись долго и искренне, до слез. Маша, хохоча, встала и обняла Карена:

- Ой, я не могу... Такое шоу... Он поверил... Он разделся и встал на колени...

Из огня да в полымя: я чувствовал себя, словно, герой программы "Розыгрыш" , над которым жестоко пошутили (только телекамер не хватало) . Я медленно встал с колен, и с упреком в голосе проронил:

- Ну, зачем вы? ...

Маша, немного отдышавшись, проронила:

- Ой, ну ладно тебе... Мы же не думали, что ты так серьезно это воспримешь. Видел бы ты свои глаза, - и опять залилась смехом.

Карен, наконец, взял себя в руки и, вытирая от слез глаза, серьезным голосом произнес:

- Это был твой экзамен, и ты его выдержал. Тебе можно доверить Машу...

- Экзамен? Что еще за экзамен?

- Нужно было убедиться в искренности твоих чувств к ней.

- Убедиться? Кому нужно? Разве я давал какой-нибудь повод?

- Это нужно нам - мне и Маше. Ты понимаешь, мы с ней сблизились за это время... Ладно, буду говорить откровенно: Маша меня очень устраивает в качестве любовницы. Понимаешь? Очень устраивает. Я давно искал такую заводную штучку, которая всегда и везде, и в любой компании, и по-всякому, и при этом - просто, красавица! А я Машу устраиваю не просто как любовник. Она любит меня. Любишь? - он обернулся к Маше.

Я тоже внимательно посмотрел на Машу, мне казалось, что она сейчас должна дать отпор этому выскочке, который, практически, прямым текстом говорит, что она нужна ему только в качестве в шлюхи (удобной и красивой дырке для повседневно-повсеместного использования) , но при этом заявляет, что эта самая шлюха обожает его не только как умелого любовника, а любит его (это уже разговор не о пизде, а о сердце!) . Но Маша в ответ горячо поцеловала его в губы:

- Да, я люблю тебя. Очень-очень...

Эти ее слова так больно меня укололи в самое сердце: таких слов она мне никогда не говорила, а этому негодяю...

- Так вот, - продолжил Карен, - Маша любит меня, ты - любишь Машу, в чем мы только что в очередной раз и убедились (для этого, собственно, мы и провели этот экзамен) , а Маша позволяет тебе любить себя. При этом, по словам Маши, любовник из тебя никакой, по крайней мере ее ты в сексе не удовлетворяешь, но, как выяснилось, у тебя свои представления о сексуальных удовольствиях - тебе достаточно вылизать Машину киску после ее ебли с другими, или подрочить на ее испачканные спермой любовника трусики, - Карен на этих словах усмехнулся.

Меня поразило с каким циничным спокойствием этот человек проговаривает такие унизительные для меня вещи. А Маша его поддержала:

- Да и член у тебя, Максик, малюююсенький... Я его почти не чувствую, а после огромного хуя Карена, так и вовсе... - видимо, Маша поняла, что перегибает палку, потому что она тут же добавила, - Но при этом ты добрый, нежный, внимательный, не ревнивый... Заботишься обо мне... Словом, ты замечательный, и я к тебе привыкла... Мне хорошо с тобой, но в сексе ты меня не можешь удовлетворить, и люблю я Карена. Ты хорош, как часть моей жизни, но всей моей жизнью ты стать не можешь. Но у нас с Кареном родился план...

- Подожди, - перебил ее Карен, - Давай по порядку. Раньше сложившаяся ситуация меня вполне устраивала, да и ты получал от этого кайф - в этом я убедился еще на турбазе (я этот мазохистский кайф не понимаю, но это твое дело - каждому свое) . Но недавно ситуация кардинальным образом изменилась, ты и сам это, наверное, заметил: Маша мне говорила, что ты высказывал ей претензии. В общем, проблема назрела, и мы должны полюбовно уладить этот вопрос.

- Что за проблема-то? - я действительно не понимал о чем идет речь, но внутри появился какой-то холодочек страха. Мне не хотелось терять Машу. И Карен, при всей его циничности, был прав - меня все устраивало до последнего момента, пока Маша вдруг ни начала меня полностью игнорировать. А тут, вроде разговор и не идет о разрыве отношений, но что-то они явно хотят изменить. А вот что именно, мне было не ясно.

Карен продолжил:

- Прежде чем ответить на твой вопрос, я хочу зафиксировать наши взаимоотношения. Итак, Маша меня устраивает в качестве любовницы- это раз. Машу я устраиваю как любовник, при этом она еще и любит меня - это два. Машу ты устраиваешь в качестве человека, который о ней заботится, который, по сути, являясь спутником ее жизни, не претендует на свою эксклюзивность в отношениях с ней, и которому доставляет удовольствие, что Маша занимается сексом с другими мужчинами (тут наши желания полностью совпадают) .

Карен вопросительно посмотрел на нас, мы кивком подтвердили, что так оно и есть, а он продолжил:

- Теперь переходим к главному вопросу. Так случилось, что Маша забеременела от меня, - Маша при этих словах просияла, а Карен невозмутимо продолжил, - Я предложил ей сделать аборт, так как мне все эти семейные штучки с пеленками и уси-пуси с детишками ни к чему - я недавно развелся и не хочу возвращаться к этому. Но Маша категорически против аборта. При этом я хочу продолжить заниматься сексом с Машей, и не хочу, чтобы она была отягощена бытом, чтобы превратилась в безумную мамашку - роль шлюхи ей больше подходит, - Карен усмехнулся, а Маша безобидно показала ему язык. - Словом, я предлагаю тебе, Макс, брак по расчету. Каждый получит то, что хочет. Маша останется моей любовницей, ты узаконишь сожительство с ней, а наш с ней ребенок получит заботливого отца, который не будет ограничивать ее маму от развлечений на стороне. Если ты действительно любишь Машу, если тебе хочется продолжение отношений с ней, то это очень выгодное предложение. Я проанализировал специфику ваших отношений, и пришел к выводу, что рано или поздно Маша все равно бы забеременела, и, наверняка, не от тебя. Скорее всего, на этом бы между вами все и закончилось, но я сумел убедить Машу, что вариант замужества с тобой выгоден и тебе, и ей. Поэтому, благодаря мне, судьба дает тебе шанс. Судьба уже тебе дала Машу, а я даю тебе возможность ее удержать, быть рядом с ней. Это не просьба, это предложение. И как в любом предложении есть условия...

Ну, и наглец этот Карен! Обрюхатил мою девушку, обращается с ней как со шлюхой, а мне предлагает стать ее... Даже не знаю кем... Горничной, что ли... Или нянькой, чтобы пока я ухаживал за его ребенком, он мог развлекаться с Машей, с моей женой... С женой? ... Я вроде еще не согласился... Но почему мысленно я принял это как данность, почему подумал о ней, как о жене? ... Почему? ... И почему мой член выдавал мое возбуждение? Может, из-за унизительного положения, в которое меня поставили? А может, из-за того, что я буду видеть, как на моих глазах у жены растет животик, и при этом знать, что этот ребенок не от меня? Может потому, что я представил, как моя жена будет восхищаться своим любовником, а ребенок будет постоянным подтверждением ее измен? И что ребенок будет похож не на меня, а на Карена, и все наши знакомые это заметят, так как Маша, наверняка, будет появляться в компании с ним? Все, все узнают, что я рогоносец, а моя жена - шлюха, которая не только наставляет мне рога с другими, но и рожает от других, а значит - даже не пытается скрыть факт своих измен... Боже, что со мной? Другой бы от этих мыслей пришел в ярость, послал бы куда подальше эту воркующую парочку, но... Почему меня все это заводит? Почему, стоя на краю пропасти, я не отступаю? Почему мне хочется упасть туда, в самую глубь, чтобы нельзя было выкарабкаться? Неужели я конченный извращенец? Ведь расскажи я кому о своих переживаниях, никто не поймет в чем тут может быть удовольствие, все покрутят пальцем у виска... А может быть, дело не в извращениях, а в любви? Любовь ведь такая штука... Она разная... Любовь может быть очень болезненной... Тогда почему я должен стыдиться своих чувств? Ведь я люблю Машу, как бы странно для кого-то это не звучало. Люблю... Может, и прав Карен - это судьба, а беременность Маши - это знак свыше, способ объединить нас вот таким вот необычным способом. Я же хотел ее, как долго я хотел ее. И как боялся потерять. И после этого готов ли я сам от нее отказаться? Отказаться от Маши, от своей, возможно, последней любви в этой жизни? Ну уж нет... Только о каких там условиях говорил Карен? Надо выяснить:

- А что за условия?

- Я знал, что тебе понравится наше предложение, - на этих словах Карена Маша усмехнулась, дерзко глядя мне в глаза, а ее любовник продолжил, - Речь идет о брачном контракте. Ничего особенного, там будут зафиксированы все те моменты соглашения, которые уже имеются, плюс вопросы по финансам. Маша должна быть застрахована от того, что ты завтра возьмешь и передумаешь. Ты же не хочешь, Максим, чтобы она забивала возможными проблемами с тобой свою миленькую головку?

- Не хочу, но хотелось бы подробнее узнать, о чем идет речь...

- Речь идет о том, что ты официально в договоре зафиксируешь, что измены жены не только возможны, но и являются основой успешности вашего брака. И ты не только не имеешь права предъявлять ей претензии по этому поводу, но и обязан всячески этому способствовать. Поощрять измены своей жены. Далее. Хозяйственно-бытовые вопросы обязан решать муж, чтобы не отвлекать жену от основных задач - измен и развлечений. Ну, это не проблема - у тебя же домохозяйка работает, так что ты по-прежнему будешь ей давать ц. у. , чтобы в доме был порядок. Далее. Вопрос о детях. Ты должен зафиксировать свое отношение к этому вопросу следующим образом: ты не претендуешь на роль биологического отца детей своей жены. Более того, настаиваешь, чтобы она сама выбирала себе подходящих биологических отцов для зачатия, ты же обязуешься воспитывать их и растить достойным образом, так как считаешь, что это твоя задача, а анне жены. То есть, Маша, ни в коем случае не может считаться плохой матерью, потому что эта проблема на тебе. Но не переживай по поводу финансового обременения в этом вопросе: будущему ребенку я обязуюсь ежемесячно переводить три тысячи евро с момента его рождения. Но остальные хлопоты на тебе, Маша должна быть в свободном доступе, иначе это нарушение контракта с твоей стороны...

Как это не удивительно, но пока все, что говорил Карен было вполне приемлемым для меня, более того, мне стало легче, ведь больше всего я боялся превращения Маши в стандартную домохозяйку, а этот контракт исключал такую возможность. У меня, конечно, прибавлялось хлопот, но все они казались мне ерундой по сравнению с тем, что я смогу официально жить со своей любимой, могу видеть ее, ухаживать за ней, ласкать ее...

Тем временем, Карен продолжал:

- Также надо зафиксировать, что ты сам признаешь, что официальный брак не дает тебе преимуществ в интимной жизни с твоей супругой. Она распоряжается своим телом по своему усмотрению, словом, захочет даст, не захочет - не даст. Единственная привилегия мужа - кунилингус, в общем, языком делай что хочешь, а свой писюн держи при себе. Кроме того, при вагинальном сексе с женой обязательно использование презерватива: это со мной она трахается без резинки, а тебе ни к чему приучать ее к своей сперме. И в интимном аспекте еще один важный вопрос - муж не имеет права изменять своей жене. Для гарантии отсутствия измен ты обязуешься носить "пояс верности" на своем члене, ключи от которого будут храниться у жены. Поверь, эта штука тебе понравится. Ты же любишь мастурбировать? Да ладно, не стесняйся, мне Маша рассказывала... А после мастурбации накал страстей стихает, тебе становится скучно, появляются дурные мысли. А так ты постоянно будешь находиться в тонусе (в народе это называется "спермотоксикоз") , будешь стараться заслужить одобрение жены. Если твой член на замке, то у тебя не будет даже и мыслей о "леваке" или о мастурбации (как о возможности самостоятельного снятия напряжения и несанкционированного выхода из тонуса. А поскольку ключи у жены, то она полностью контролирует частоту и саму возможность оргазмов. В то же время жена использует мужа для эротических упражнений (массаж, помощь в гигиенических процедурах, кунилингус и т. д.) , но все это муж делает, не снимая пояса верности, чтобы исключить возможность его разрядки. Например, жена вернувшись от любовника, заставляет мужа сделать ей кунилингус, а потом желает мужу спокойной ночи и ложится спать (муж должен привыкнуть к тому, что ласки и эротические прикосновения к жене не заканчиваются его оргазмом, он должен научиться получать удовольствие от удовольствий своей жены, ласки и ухаживания за женой должны заменить ему обычный секс) . А реальный секс с женой для тебя станет событием, великой радостью - каждый раз, как в первый раз.

Я слушал Карена и понимал, что меня эти перспективы и страшат, и влекут... Мне действительно было интересно, и я спросил:

- А как выглядит мужской пояс верности? Трусы, какие-нибудь кожаные?

- Да нет. Это такой набалдашник на пенис, сделанный из пластика либо металла. По форме он согнут вниз, типа, всегда на полшестого. По размерам, как член в расслабленном состоянии, то есть, для тебя - очень маленький. К нему замком крепятся два кольца, которые обхватывают мошонку с одной и с другой стороны. Для мочеиспускания - прорезь на конце набалдашника (писать в нем придется только сидя, как девочке) . В нем можно ходить в душ... После мочеиспускания надо протирать туалетной бумагой, так как он запачкается в моче, опять же, как девочке... Вижу глазки у тебя загорелись, я же говорю, что тебе понравится!

Видимо, я действительно слушал Карена слишком заинтересовано, так как представив, как в мужском туалете я больше не смогу подходить к писсуару... Как должен буду прятаться от взоров других мужчин... Это не превращение в девочку, но добровольный отказ от мужского естества, унижение, полная зависимость от своей жены... Это было безумием, но это било по мозгам сильнее электрошока.

Чтобы продолжить разговор, я спросил:

- А что ты говорил про финансы? ...

- Ну, это вопрос, гарантирующий исполнение контракта: все твое имущество и доходы расписывается 50 на 50, в случае, если одна из сторон нарушает свои обязательства, то она штрафуется в пользу другой стороны. Так что, не нарушайте договор, живите мирно, и вопрос имущества не будет вас волновать.

- Про свои-то обязанности я услышал, а какие у жены?

- Ну как же, измены - это ее главная обязанность. И кунилингус для мужа, конечно. Кроме того, не менее трех ночей в неделю она обязана проводить с мужем. Так что все по честнаку!

Да уж, по честнаку... Получается, что у меня одни обязанности, а у нее одни права. Но разве не так было до сих пор? И разве не это мне нравилось? Разве, не такую девушку я полюбил?

- И по бабкам есть еще одна тема, - продолжил Карен, - Мы с Машей не пришли к общему знаменателю... Я предложил, чтобы ваш семейный доход делился пополам, и каждый из вас сам определялся со своими деньгами. Но Маша хочет...

Маша его перебила:

- А я считаю, что я должна распоряжаться семейным бюджетом. Мне надоело все время клянчить деньги, - она подсела ко мне, заискивающе посмотрела мне в глаза, - Максим, разве ты против, что деньги будут у меня, и я их буду тебе выделять на расходы? Разве тебе не будет приятно лишний раз меня о чем-то попросить, а?

Ну что я мог ответить своей любимой девушке, которая всю душу из меня вытаскивала:

- Я люблю тебя, как я могу быть против...

Маша захлопала в ладоши и чмокнула меня в губы:

- Видишь, Карен, какой у меня замечательный парень!

После этого она вышла в коридор и принесла оттуда целлофановый пакет, который протянула мне:

- Раз ты такой хороший - на, это тебе. Здесь мои грязные трусики, их надо постирать, а мне неохота. А ты же любишь стирать мои трусики, - она засмеялась и подмигнула мне.

- Спасибо, - я не нашел ничего лучшего, чем поблагодарить ее за такой щедрый подарок.

Я думал, что мы еще обсудим тему брака, но тут Карен с Машей засобирались:

- Максим, дело серьезное, ты подумай как следует. Завтра до трех часов дня позвони и дай ответ. Если согласишься, то завтра и подпишем все бумаги и начнем готовиться к свадьбе. Передумаешь - дело твое, тогда мы по другому решим этот вопрос, но уже без тебя... Все, пока...

Они ушли. Я остался один и сделал то, чего мне очень хотелось - засунул свою голову в пакет с грязными Машиным трусиками и глубоко вдохнул... Боже, что это за аромат! Как восхитительно! Мой член и до этого стоял торчком от пережитого, а тут еще трусики моей любимой со следами ее выделений и спермы... Я привычно потянулся к члену, чтобы подрочить, но остановился, вспомнив о поясе верности: смогу ли я без этого приспособления оставаться в этом волнующем состоянии? Ведь сейчас я готов был кричать, что я хочу жениться на Маше прямо завтра, и что хочу еще более жесткие условия по отношению к себе... Я хотел всего, мне все нравилось... Но я не мог не прикоснуться к своему члену: ведь он был такой доступный... И я коснулся... Я не хотел кончать... Но вдохнув еще раз аромат трусиков не сдержался и кончил - много и сильно... Секунды прострации, потом тревожные мысли - а надо ли мне все это? Но вскоре эти мысли сменились воспоминаниями о Маше и сердце защемило... Могу ли я отказаться от нее, от этого человечка, который вдруг стал так много значить для меня, который заполнил всю мою вселенную... Потом я представил, как у нее начнет расти животик, и что я буду при этом испытывать, зная тайну ее беременности... И мой член опять встал, и я опять стал сходить с ума от желания...

Ночь была бессонной. И в девять утра я позвонил Маше. Она заспанным и таким родным голосом ответила на мой звонок:

- Алло...

- Доброе утро, Маша. Я постирал твои трусики, они сушатся в ванной...

- Трусики? Ты мне звонишь из-за трусиков?

- Нет, я звоню потому... потому что люблю тебя... выходи за меня замуж...

Я не видел, но слышал как она заулыбалась на том конце телефона:

- Я знала, что ты мне позвонишь, котик. Я согласна... Приезжай в офис Карена к 12, мы там тебя будем ждать и оформим все документы.

Я приехал с цветами, вручил их Маше, она меня поцеловала как-то особенно нежно (по крайней мере, мне так показалось) . На этом торжественная часть закончилась, начался деловой официоз. Нотариус, с трудом сдерживающий удивление по поводу специфичности нашего брачного контракта, зачитывал наши права и обязанности, а потом давал бумаги нам на подпись. Мы их подписали, после чего Карен предложил:

- Ну что ж, а теперь надо отметить это важное событие в вашей жизни.

Мы поехали в ресторан, Карен много шутил (он мне уже не казался неприятным типом) , Маша смеялась. Когда выпили Карен на слабо спровоцировал меня залезть под стол и снять с Маши трусики без помощи рук. Я с удовольствием принялся за дело, но это оказалось не так-то просто: трусики так и норовили выскользнуть из моего рта, а зубами я боялся сильно за них ухватиться, чтобы случайно не укусить мою невесту. Официант сильно удивился увиденной картине, но Карен и его развеселил, предложив поспорить - удастся ли мне снять с нее трусики или нет. В какой-то момент Маша незаметно рукой помогла мне приспустить с себя трусики. Это было новым в поведении Маши, она стала проявлять обо мне заботу, мы становились ближе. А когда я снял с нее трусики, она нежно потрепала меня по голове и сказала:

- Какой же ты у меня молодец, - рассмеявшись, нагнулась к моему лицу и поцеловала в макушку.

Вы знаете, может это смешно звучит, но в этот момент я почувствовал миг счастья и для полноты ощущений нежно поцеловал ее в киску.

Потом мы поехали ко мне... вернее, к нам домой. Карен, сев на диван, сходу сдернул с Маши легкое платье, поставил ее перед собой на четвереньки и засунул свой пока еще мягкий член ей в рот. Он на глазах твердел, увеличиваясь в размерах, а Маша, прикрыв глаза, сладко его посасывала. Я смотрел на эту завораживающую картину, не зная, что мне делать в этой ситуации. Тут Карен заметил мою замешку и дружелюбно крикнул:

- Эй, жених! А ты чего стоишь в стороне, твою невесту ебут, присоединяся!

Я обрадовался, сам не веря в свое счастье. Мне подумалось, что может и контракт - это фикция, очередной экзамен для меня. И я теперь буду иметь такие же или почти такие же права на Машу, как и Карен? Воодушевленный я скинул с себя одежду. Я подошел к Маше, мой член стоял колом.

- Пристраивайся к ней сзади, там свободно, - Карен заговорщицки подмигнул мне.

Пристраивайся? Я даже не в презервативе, но он про это ничего не сказал. Но если сказал, что пристраивайся, значит можно и без презерватива. Как же долго я не входил в норку моей любимой... Я подошел к Маше сзади, встал на колени, взял рукой свой член и стал его вводить ей во влагалище...

- Эеей, - вскрикнула Маша, заслонив свою вагину ладошкой, преграждая мне вход, - Ты чего, с ума сошел? Забудь об этом раз и навсегда, ты же не хочешь из-за такой ерунды поссориться со мной?

- Нет, не хочу... - меня словно облили ушатом холодной воды, - Но Карен сказал...

- Карен сказал, чтобы ты пристраивался сзади, а у тебя отныне один половой орган - твой язык. Так что трахай им меня сколько влезет. Понял меня?

- Да, понял... - моя невеста вернула меня с небес на землю.

- Ладно, на первый раз тебя прощаю. Но сегодня же одену на тебя пояс верности: правильно говорил Карен, ты - не благонадежный в этом отношении. Подписал контракт, признался мне в любви, а сам только и думает о том, чтобы мне присунуть... Ладно уж, лижи пизду, разрешаю...

Ко мне вернулась моя прежняя Маша, которая сводила меня с ума меня своими издевками и поведением. Моя будущая жена...

Я с жадностью вылизывал ее горячую и мокрую киску. Она не подмылась перед сексом и в ее благовониях угадывались нотки дезодоранта, мочи и пота. Я готов был задохнуться в этих восхитительных ароматах. Затем Карен захотел войти в нее. Я лег на диван на спину, она встала на четвереньки, опустившись своей попой мне налицо и перед моими глазами развернулась завораживающая картина: огромный член Карена вошел в киску моей невесты, и начал ритмичные движения взад-вперед... Его волосатые яйца в такт его движениям касались мого лица и я явственно чувствовал запах мужского тела. Я смотрел на это и лизал киску, чавкающую от фрикций члена Карена. Иногда мой язык касался и его члена или яиц. Несколько раз это было случайно, но потом мне почему-то захотелось это повторить нарочно, и я лизал то киску любимой, то ствол ее любовника. А Маша, тем временем, стала поддрачивать мой член своей рукой. Это были чудесные ощущения, я хотел, чтобы это продолжалось еще и еще. И вот фрикции Карена стали более агрессивными, его дыхание участилось и он со стонами излился в лоно моей невесты. Прошла минута, может две. Он вытащил член и несколько капель спермы с него упали мне на лицо. Маша изменила позу, сев своей киской прямо мне на рот и немного потужилась: прямо по моему языку, который я в нее вставил, в меня полилась тягучая сперма Карена, вперемешку с ее соками. При этом Маша продолжала меня тихонечко дрочить. Захлебываясь от удовольствий, я кончил так, как не кончал давно - у меня аж потемнело в глазах. Я оторвался от киски и лежал без сил, пребывая в неге. Маша не вставала с меня, а сказала Карену, чтобы он что-то принес... Потом она взяла это "что-то" и стала проделывать какие-то манипуляции с моим членом и яйцами. Я почувствовал холод металла у своей плоти, но даже не пытался пошевелиться, чтобы выяснить, что там происходит - так мне было хорошо. Уже потом, когда Маша встала с меня, я увидел, что мой член украшает сталучиьной бронежилет с замком. Блестящий маленький ключик от этого приспособления моя невеста на моих глазах повесила на серебряную цепочку-браслетик, а затем одела ее на на свою лодыжку:

- Теперь ключик от твоего счастья будет храниться на моей ножке, - сказала она мне, радостно улыбаясь, - Но это логично, ведь ты же любишь мои ножки?

- Я люблю твои ножки, я люблю тебя, безумно тебя люблю...

Карен засобирался:

- Ну вот, теперь-то я со спокойной душой могу оставить тебя наедине с женихом, когда его хозяйство на замке, - сказал он со смешком, - Я поехал, а вы пока думайте о подготовке к свадьбе.

Карен взял себе дубликат ключей от моей квартиры (чтобы иметь возможность прийти в любое время к своей любовнице) и ушел.

Часть 6. Свадьба

К моему удивлению, в организацию свадьбы активно включился Михалыч, который готов был взять на себя весь креатив и даже финансирование мероприятия. Свою инициативу он мне объяснил просто:

- Да ты не думай, что я от излишней щедрости. Я далеко не ангел и преследую свой интерес. Во-первых, я хочу как следует развлечься - давно хотел провести свадьбу по своему сценарию, а тут такой случай. Во-вторых, я хоть и хорошо отношусь к Карену, но он пытается приватизировать Машу, а это неправильно. Она ведь наша общая, правда?

Я был ошарашен. Разумеется, я все понимаю, что Михалыч прекрасно осведомлен о специфике наших взаимоотношений с Машей, но вот так цинично говорить мне о том, что моя невеста - общаковская шлюха, это было чересчур. Но, осознавая, что интересы Михалыча (как бы это жутко не звучало) совпадали с моими (мне тоже не очень нравилось, что Карен претендовал на эксклюзив в отношениях с Машей) , я не стал перечить, а ответил:

- Да, Маша - общая. И кому, как ни вам это знать.

- Вот и я говорю: я эту девочку, можно сказать, выпестовал, сделал из нее шикарную шлюху... И с Кареном, кстати, познакомил ее тоже я...

Слушая Михалыча, создавалось ощущение, что я тут вообще не при делах, а речь идет о разделе Маши между Кареном и моим собеседником. И пока я выполнял роль "мебели" , Михалыч продолжал:

-... Ну ничего, я порядок-то наведу, Карен будет правильно себя вести... Маша еще будет мне в благодарность ноги целовать, так что не переживай.

Конечно, я не переживал, ведь по мнению Михалыча я, видимо, только и мечтал, чтобы моя невеста целовала ему ноги. Хотя, положа руку на сердце, мне было гораздо комфортнее доверить свою невесту Михалычу: он вел себя хоть и более изощренно, но в то же время мудро по отношению и ко мне, и к Маше. Тем более, что я хоть и назывался женихом, но не мог на равных конкурировать за влияние на свою невесту ни с тем, ни с другим. Но при этом любил ее, так что вынужден был смириться со своей пассивной участью. А Михалыч продолжал меня шокировать откровенностью:

-... Это ж мой план был - и с беременностью, и замужеством, и контрактом... А Карен вперед батьки полез...

- Запланированная беременность от Карена? ...

- Запланированная информация о беременности Маши, чтобы был железный повод тебя-дурака на ней женить. Но информация должна была быть, что она беременна от тебя. От тебя, понимаешь? Но Карен решил вести свою игру и всех перехитрить. Решил привязать Машу к себе. Он тебя обманул, и меня хотел обмануть. Я все проверил, все выяснил.

- И зачем ему меня обманывать?

- Вот, человек: я ему объясняю русским языком, а он не понимает. Если Маша будет думать, что беременна от него, то будет испытывать по отношению к нему более сильные чувства, чем просто к ебарю. А значит, ему будет проще ей манипулировать.

- Значит Маша не беременна? ...

- Беременна, но не от него. И Карен знает, что не от него. И я это знаю.

- Откуда вы это можете знать?

- Потому что у меня есть копия медицинской карточки Карена. Он не может иметь детей. Физически на это не способен.

- Тогда от кого беременна Маша?

- Пока точно не знаю. Но от кого-то из этих троих азербайджанцев с рынка, - Михалыч показал мне фотографию с рынка, на которой красовались трое кавказцев, - Пока Карен ездил в командировку, Маша сказала, что будет ночевать у тебя, но к тебе она так и не пришла, а все дни протусила с "азерами". Ночевала у них же на съемной квартире. Как ты думаешь, если Маша ночует с тремя одинокими горячими мужчинами, она им отдастся или будет играть в неприступную девочку?

- Вряд ли сможет отказать...

- Вот и я о том же. А контрацептивные пилюли она оставила в квартире Карена. Вряд ли торговцы с рынка особенно загонялись по презервативам, скорее всего, залили ее спермой по самую матку. И по срокам ее беременности все совпадает. А когда Карен узнал об ее задержке, то сразу использовал ситуацию в собственных интересах. Причем жениться-то он на ней не собирался с самого начала. А возьмись Маша устанавливать отцовство, то все анализы покажут, что Карен тут не при чем.

У меня в голове была каша:

- Я все равно не понимаю, зачем все эти сложности Карену? Маша и так за ним бегала. Зачем ему эта ложь?

Михалыч вздохнул:

- Ну, во-первых, как я уже говорил, дополнительно ее к себе привязать, чтобы потом использовать как послушную "дырку" - под нужных людей подкладывать. Во-вторых, есть у меня подозрения, что Карен сам "подсел" на Машу, хочет, чтобы она была не общей шлюхой, а его собственной (он же жуткий собственник, ревнивый к тому же) . А в третьих... Понимаешь, я не раз делился с ним своей мечтой - ебать до родов беременную девку: многое в жизни перепробовал, а вот этого как-то был лишен. Свою-то жену вроде как жалко было, к тому же дети у нее мои, так что не особо до эротических фантазий. А вот так, чтобы чужую обрюхаченную сучку трахать и ни о чем не думать - такого не было. Это, если хочешь знать, моя навязчивая идея. И Карен об этом знает. А у нас с ним хоть и партнерские отношения по бизнесу, но есть разногласия. Так вот, этот продуман наверняка хочет сделать так, чтобы я у него просил воспользоваться Машей, а он взамен требовал от меня решение своих вопросов. Представляешь, какой негодяй?

Видимо, по мнению Михалыча я действительно должен был считать Карена негодяем по сравнению с ним, называющим мою невесту "дыркой" и желающим ее трахать до самых родов. Михалыч, видимо, не понимал, что при всем его благообразии после подобных откровений он выглядел не меньшим злом, чем Карен. Но, тем не менее, поддерживать мне хотелось именно Михалыча, поскольку он, в отличие от Карена, не пытался меня выключить из отношений с Машей, поэтому я ответил:

- Да, некрасиво себя ведет Карен. Но почему Маша ему поддакивает о беременности от него?

- Потому что сама не знает точно, от кого залетела. А тут Карен сам ей подсказал выгодный для нее вариант ответа. Ее ж от него не оторвешь, пока он сам не оттолкнет.

- А как же он ее оттолкнет, если вы сами говорите, что он хочет ее "привязать" к себе?

- Ревность плюс чувство собственного достоинства, - усмехнулся Михалыч, - Он-то, наверняка, уверен, что Маша залетела от тебя, а про ее приключения с "азерами" он не в курсе. Когда узнает, что она ему (ЕМУ!) изменяла... Да еще с кем - с ларечниками из Азейрбайджана! Ты не представляешь, в каком бешенстве он будет...

Видимо, я, в отличие от Карена, должен был испытывать восторг по поводу беременности моей любимой от кавказцев с рынка, раз Михалыч так спокойно мне об этом говорит. А он, между тем, продолжал:

-... Карен считает, что Маша с ним, потому что он круче тебя. А тут такая загогулина, как говорил Ельцин, - Михалыч засмеялся, - Да он от нее тут же убежит, чтобы мы его не засмеяли. А уж мы его засмеем, я тебе обещаю. Это я не гордый, потому что жизнь прожил и знаю цену изменам таких как Маша. Они ничего не стоят. Шлюхи в них ничего такого не вкладывают. У Маши другое восприятие мира и отношений. Она трахается, потому что ей это нравится. Она делает это для себя, а не назло другим. Ты ее принимаешь такой, а Карен ее не понял, думает, что в этом его заслуга. Придурок...

Карен пытался возражать против организации нашей свадьбы Михалычем, но тот тет-а-тет переговорил с "приватизатором" Маши, после чего Карен с жутким скандалом выгнал мою невесту из своей квартиры. План Михалыча сработал: Маша пришла ко мне домой зареванная и, плача у меня на груди, последними словами называла своего теперь уже бывшего любовника. В этот момент она была моей и только моей. Она была так мила, что даже сняла с меня пояс верности и позволила заняться с собой полноценным сексом. Я от неожиданно привалившего счастья кончил почти тут же, успев сделать лишь пару-тройку фрикций. Маша разочарованно вылезла из-под моего тела:

- Да... Минута слабости и никакого удовольствия...

- Ну, может так даже лучше, все-таки ты беременна, - я попытался оправдаться.

- Лучше? Кому лучше? И кто из нас беременный?

- Ну, тебе, наверное, лучше, потому что ты беременна...

- Я обманула, - Маша тяжело вздохнула, - Я - не беременна.

От удивления у меня глаза на лоб полезли:

- Как, не беременна?

- Да вот так. Придумала я все для Карена, надеялась, что он захочет жениться на мне. А он меня к тебе потащил... Ну и все так закрутилось-завертелось, что я уже не могла остановиться. Короче, я не беременна, а Карен думает, что я от "азеров" с рынка залетела... Я ему попыталась объяснить, но он даже слушать меня не стал...

Ничего себе дела! Моя невеста обманула своего любовника, что беременна, чтобы женить его на себе. Я не знал - радоваться мне или плакать. Ведь получается так, что самым обманутым в итоге оказался я. Но при этом, Маша не была беременна и до сих пор не отказалась выйти за меня замуж. И что это значит? Что она выходит за меня замуж не от безысходности, а потому что ей со мной хорошо? А может быть, она меня даже любит? Правда, какой-то странной любовью, но любит? Или мне все это чудится? Но одно я знал наверняка - я-то ее точно люблю.

Да, кстати, из Михалыча оказался хреновый следователь: он много чего раскопал, но получается, что Маша обманула не только меня с Кареном, но и его.

Наконец настал день свадьбы. Моим свидетелем был мой друг Олег, свидетельница Маши - ее подруга Света, с которой она была в тот день, когда мы с ней познакомились. Итак, традиционный выкуп невесты, загс, роспись, кольца... В контексте особенности наших с Машей взаимоотношений особенно забавно прозвучала фраза "поздравьте друг друга первым супружеским поцелуем". В кортеже прокатились по памятным местам, а потом поехали за город - в отель с большим банкетным залом, где мы запланировали отпраздновать свадьбу. Чтобы не было посторонних, Михалыч арендовал все номера в гостинице, дескать, мы же за городом, поэтому многие захотят остаться на ночь. Один из люксовых номеров с большой кроватью был украшен и обустроен под молодоженов, где мы с Машей должны были провести первую брачную ночь. Гостей было много, около ста человек. Как это часто бывает на свадьбах, больше половины из них были мне незнакомы. Был даже какой-то известный спортсмен, который огромными размерами своего тела, горой мышц и звериным выражением лица, скорее, наводил ужас на окружающих, нежели радовал своим присутствием. Нас друг другу представили, но я тут же забыл его имя, так как последовали знакомства с еще целой кучей гостей, которые неизвестно какое отношение имели к нам с Машей. Но поскольку всю организацию взял на себя Михалыч, то я не заморачивался по этому поводу.

Сначала все шло как всегда. Тамада шутками-прибаутками проводил всякие-разные конкурсы, спаивая собравшихся. Нам говорили поздравления, пожелания, дарили подарки, кричали горько, создавали счетную комиссию... Потом, по мере опьянения гостей, начались более откровенные шутки, что называется, ниже пояса. Разумеется, кто-то вспомнил про подвязку невесты, что свадьба - это не свадьба, если подвязку не снять на виду у всех. Тамада решил превратить это действо в конкурс, для чего объявил аукцион - кто заплатит больше всех, тот снимет с невесты подвязку своими зубами без помощи рук. А жениху, дескать, будет полезно поучиться, как это надо делать. Все радовались предстоящему полушуточному-полуэротическому конкурсу как дети. В аукционе победу одержал Константин Сергеевич - 40-45-летний бизнесмен, пришедший без супруги. Лысеющий и раскрасневшийся от алкоголя, он щеголял в костюме Brioni и давил всех участников аукциона большими ставками. Тамада вывел Машу на середину танцпола, и попросил поставить ее ногу на стул и поднять подол свадебного платья до подвязки. Присутствующие могли свободно любоваться стройной ножкой моей невесты в белых чулках и белых туфлях на высокой шпильке. Константин Сергеевич нетрезвой походкой подошел к Маше, снял с себя пиджак ("чтобы не мешал") и отдал его тамаде. Сам опустился на одно колено и не спеша под аплодисменты гостей стал зубами снимать подвязку с Маши, по ходу дела облобызав ей всю ее прелестную ножку. Когда подвязка рассталась с ногой моей любимой, тамада объявил, что теперь это трофей Константина Сергеевича, и за то, что он сумел снять подвязку без помощи рук, ему достается приз - медленный танец с невестой и дружеский поцелуй в губы. Заиграла медленная музыка, свет приглушили, и я видел, как Константин Сергеевич во время танца с пьяным нахальством опустил свои руки ниже талии моей невесты и откровенно лапал ее за попу. Маша, как я и ожидал, не сопротивлялась этой наглости, а их "дружеский поцелуй" превратился в долгий засос - они кружили и целовались, кружили и целовались... Это заметил не только я, но и другие гости, но все либо старались перевести это в шутку, либо искренне радовались такому фривольному конкурсу. Лишь Олег всерьез меня спросил:

- Тебя это не напрягает? Может разобраться с этим хмырем - Константином Сергеевичем?

- Все нормально, расслабься. Пусть веселятся, - как можно более беззаботно ответил я другу.

- Ну смотри... Хотя, конечно, Маша это что-то...

Я понимал, что друг намекает на блядовитость моей избранницы, но перевел разговор в другое русло:

- И мне она тоже нравится, я ее люблю. И все ее любят, как можно не любить такую красавицу? - я засмеялся, - А ревновать - глупо. Я не ревнивый, и тебе не советую этого делать. В конце концов, она чья жена - моя или твоя? Меня все устраивает, так что пусть все идет как идет...

Я уж не стал напоминать Олегу, что он переспал с моей женой в первый день нашего с ней знакомства, потому что он мог подумать, что я держу на него обиду. Смешно. Знал бы он, сколько раз после этого она мне изменила, и сколько раз еще изменит...

Алкогольные градусы в организмах гостей повышались, да и мы с Машей изрядно захмелели. Конкурсы становились еще более откровенными. На этот раз тамада решил проверить, хорошо ли я усвоил урок Константина Сергеевича, как надо раздевать невесту без помощи рук. Только мне выпало счастье снять с Маши трусики. "Неужели Маша задерет подол, и все увидят ее без трусиков?" - подумал я, опускаясь перед своей невестой на колени на середине танцпола. Но Маша приподняла платье лишь до середины бедер, так что моя голова оказалась под ее юбкой. Воспользовавшись тем, что гостям было не видно, что я делаю под подолом, я, приспустив зубами трусики своей невесты, жадно впившись языком и губами в лоно моей любимой. Но мое желание подольше насладиться ароматами и вкусом киски прервала Маша, которая игривым тоном на весь зал произнесла:

- Ох, и озорник у меня муженек... Ты зубками работай, а не язычком между ножек...

Естественно, гости отреагировали одобрительном хохотом на эту шутку. И я был вынужден прервать свое любимое занятие и быстренько стянул зубами белоснежные кружевные трусики с подсмеивающейся надо мной Маши. Тамада легким движением выхватил трусики из моего рта и объявил новый аукцион:

- Кто из мужчин заплатит больше всех за трусики невесты, тот получит в подарок приватный танец с Машей.

В очередной раз победил Константин Сергеевич, который к этому моменту совсем захмелел. Шатаясь, он сгреб в охапку Машу, и тамада проводил их в противоположный конец банкетного зала в вип-кабинку, которая была отделена от нас бархатной ширмой. Заиграла медленная музыка. Поскольку между ширмой и полом был приличный зазор, то ноги находящейся в вип-кабинке парочки были прекрасно видны, и по их движениям можно было понять, чем они там занимаются. Вскоре, стало очевидным, что они там занимаются вовсе не танцами: стройные ножки в белых чулочках опустились на колени прямо на пол и их накрыл подол свадебного платья, а мужские брюки вместе с трусами оказались спущенными до ботинок. Несмотря на приличный хмель в голове, я понимал - Маша делает минет. Она отсасывает какому-то мужику прямо на нашей свадьбе. Не стыдясь, делает это при всех - при друзьях, знакомых, родственниках и при законном муже. И не боится, что любой из присутствующих может заглянуть за ширму, застав ее за изменой. А может это заметил только я? Да нет, большинство гостей - танцующих, выпивающих и жующих - косились, то в сторону вип-кабины, то кивали на меня и о чем-то шептались. То тут, то там раздавались смешки. Это смеялись надо мной, думая, что я так наклюкался, что ничего не замечаю. Я подумал, что может их ход мысли мне на руку, и постарался показаться им еще пьянее, чем был на самом деле. Вот Михалыч, проходя мимо меня, хлопнул меня по плечу: "Отличная свадьба" , и подмигнул. Он-то в отличие от других знал, что я все вижу, все понимаю, и что мне это нравится. Что если бы на мне не был одет пояс верности, то меня бы уже давно мучила эрекция, а так я чувствовал в паху сладкую ноющую боль.

Играла третья по счету медленная мелодия, и находиться за ширмой было совсем уже неприлично. Многие гости перешли на громкий хохот, отпуская сальные шуточки про изменниц-жен и поднимая смешливые тосты за рогатых мужей, намекая, естественно, не на себя, а на безропотно сидевшего во главе стола жениха, то есть на меня. Тамада как-то тоже самоустранился, хотя я надеялся, что он как-то разрядит эту неловкую паузу.

Маша с кавалером вышли из кабинки только на четвертой композиции. Протрезвевший Константин Сергеевич, не поднимая на меня глаза, со всеми спешно распрощался и удалился из банкетного зала. А пьяненькая Маша, не выказывая и тени смущения, молча подошла ко мне и поцеловала взасос. Гости запоздало закричали "горько!" , а я почувствовал, как терпкая солоноватая жидкость переливается из Машиного рта в мой. Так продолжалось до тех пор, пока она не перекачала всю сперму из своего рта. А когда оторвалась от меня, то тихим, но повелительным голосом произнесла:

- Глотай.

Я послушно все сглотнул и тут же хотел запить шампанским, но Маша остановила мою руку с фужером:

- Нет. Посмакуй. Привыкай к новому вкусу...

Она играла со мной. Но мне нравилась эта игра, и я отставил фужер в сторону:

- Как скажешь, любимая...

Маша дружелюбно усмехнулась, и я заметил маленькую струйку спермы у нее на подбородке:

- У тебя сперма на лице.

- Да? Оближи...

Вряд ли гости догадывались, что моя невеста не только мне изменила, но и заставила проглотить сперму своего случайного любовника. Поэтому видя, как я нежно провел языком по ее подбородку, какая-то из женщин восхищенно воскликнула:

- Какой ласковый жених!

И тут же как из рога изобилия посыпались новые тосты за ласку и нежность.

Было часов одиннадцать вечера, когда я заметил, что подъехал Карен. Маша тоже его увидела и вышла встречать. Они о чем-то переговорили, после чего удалились на улицу. Минут через двадцать вышел и я. На пороге отеля образовалась компания из гостей: кто-то курил, кто-то говорил ни о чем, кто-то обращался ко мне с очередными напутствиями и советами. Я отвечал невпопад, оглядываясь по сторонам в поисках Маши. Ее нигде не было. Через какое-то время задняя дверка припаркованного неподалеку джипа с тонированными стеклами открылась и оттуда вышла моя невеста. Вернее, вышла - это сильно сказано, скорее, вывалилась, еле удержавшись на нетвердых ногах. Прическа у нее была взлохмачена, платье перекошено, на одной ноге чулок приспущен, а туфля находилась в Машиной руке. Так она и шла обутой на одну ногу, расфокусированным взглядом смотря сквозь меня. Из другой задней дверки джипа вышел Карен, поправил брюки, застегнул ремень, махнул мне рукой, сел за руль и уехал. Компания, стоящая рядом со мной, сразу смолкла, растерянно переглядываясь друг с другом. Я быстрым шагом подошел к Маше, опустился на корточки, поправил ей чулок, одел туфлю на ногу и заметил, что сперма вытекает у нее из киски по бедрам. Мне было одновременно и стыдно перед невольными свидетелями произошедшего, и возбудительно. Крепко взяв Машу под руку, я повел ее внутрь отеля, шепнув на ухо:

- Пойдем в туалет, у тебя все ноги в сперме...

- Да, я в сперме... - неожиданно громко ответила Маша, - Карен в меня накончал... Он такой милый, - моя невеста пьяно хихикнула, и я понял, что ее мутный взгляд - это не результат растерянности от того, что ее застали за изменой, а итог алкогольных возлияний.

Гости услышали признания моей невесты о том, какой замечательный любовник Карен, как ей нравится с ним трахаться и прочие интимные подробности ее измен, пока я ее вел в туалет. И многие засобирались домой. Точней так, пары и родственники, которые до этого думали - остаться или нет - поехали домой, а мужчинам наоборот стало весело от происходящего, и они жаждали продолжения банкета и требовали новых конкурсов с невестой.

Запершись в туалете, я первым делом хотел припасть к Машиной киске, чтобы вылизать изменницу. Но моя невеста не могла стоять на ногах. Пришлось усадить ее на унитаз и прислонить спиной к сливному бачку. После чего я пошире развел ей ноги и не спеша, со вкусом вылизал и киску, и перепачканные спермой ляжки. Никто не стучал в туалет, и я, наконец, мог насладиться. Я был готов трахнуть мою Машеньку прямо в туалете, но на мне был пояс верности, а от своей невесты я так и не смог добиться членораздельного ответа о местонахождении ключа от ограничительного устройства. Пришлось отложить оргию на потом. Я поправил платье на Маше и вывел ее в зал. Она сумела взять себя в руки и даже что-то отвечала гостям, и даже целовалась со мной под выкрики "горько!". Правда, теперь мы это делали сидя на стульях, но никто и не требовал, чтобы мы при этом вставали. А заворковавшие Олег со свидетельницей так и вовсе ушли в номер, типа, спать. Потихоньку стали расходиться по номерам и другие, остались самые стойкие мужики, которые раздевающими взглядами жадно смотрели на Машу. Тут очнулся тамада, который заявил, что мы упустили главный свадебный конкурс:

- Как же без похищения невесты?! Ни одна свадьбы без этого не обходится. Обязательно должно быть похищение - это залог счастья в семейной жизни.

Всем пришлась по душе эта затея, только возник вопрос: "кто ее похитит?". То есть, все выражали желание ее похитить, но как решить между собой - кто достоин роли похитителя? Маша безучастно смотрела на все происходящее и пьяненько улыбалась, выражая свое согласие на любое наше решение. Тогда тамада принял решение:

- Пусть ее похитит тот из вас, кто в состоянии взять невесту на руки и унести отсюда. А остальные пойдут искать...

Тут же выяснилось, что хоть у всех было огромное желание, но возможности носить на руках невесту уже не осталось, так как все настолько набрались, что себя еле-еле могли удержать на подкашивающихся ногах. Но тут с места встал молчавший до этого спортсмен огромных размеров, который так же молча подошел к Маше, и взял ее на руки, а она обхватила его за шею. Одной рукой он держал Машу под коленями, а моя невеста не слишком себя контролировала, и, видимо, не заметив, что ее платье задралось, она выставила всем напоказ свою голую промежность (трусиков-то на ней не было) . Все присутствующие, включая меня, смотрели именно туда, на вожделенное лоно - открытое и доступное. И никто не мог проронить ни звука. Возникла пауза, которую прервал спортсмен:

- Ну, я пошел?

- Ага, иди, - ответил тамада внезапно осипшим голосом.

Мы молча смотрели ему вслед, глядя как он легко несет на руках мою невесту, сверкающей белизной своей оголенной попы.

Первым из оцепенения вышел Михалыч:

- Какая славная свадьба... Давайте выпьем за счастливого жениха, которому досталась такая красавица...

Мы опять чокнулись, приходя в себя. По идее, я должен был испытывать неловкость от происходящего, но почему-то внутри меня бушевали иные чувства. Я как заправский вуайерист получал кайф от того, что мою невесту лапают и разглядывают другие мужчины. И как мазохист наслаждался тем, что мою Машеньку уносит кто-то другой более сильный, наверняка, для того, чтобы заняться с ней сексом, а она безропотно ему отдается. И все это видят, и видят, что я не препятствую этому, а значит и им можно делать то же самое с моей невестой, потому что она - шлюха, готовая всегда и со всеми, а я, судя по пассивному поведению, пустое место, на которое можно не обращать внимания.

Через какое-то время Михалыч объявил, что пора искать похищенную невесту:

- Опергруппа, на выход! - обратился он к нам и нацепил на голову неизвестно откуда взявшуюся милицейскую фуражку.

Обойдя энное количество номеров с вопросом, который у всех вызывал смешки - "здесь есть похищенная невеста?" , мы дошли до нашего люкса. Дверь была не заперта, и мы ввалились толпой увидев при свете ночника следующую картину: на новобрачном ложе спортсмен с приспущенными брюками лежал на спине, а Маша с задранным подолом свадебного платья лежала у его ног, делая ему минет. По звукам, которые издавал спортсмен, было ясно, что дело шло к оргазму. Но самое интересное, что эта парочка не обращала на нас никакого внимания.

- Вот, значит, где вы прячетесь, - начал было Михалыч, но поняв, что происходит, осекся. А "опергруппа" словно за порноспектаклем наблюдала за происходящим, не решаясь приблизиться к "актерам". Я решил, что мне глупо стоять вот так же безучастно вместе со всеми, когда моя жена прилюдно сосет другому, и попытался ее окликнуть:

- Маша... - но получилось как-то тихо и неуверенно. Никакой реакции от моей невесты не последовало, она продолжала свое дело.

- Маша! - я подошел к ней вплотную, нагнувшись к ее лицу. Она продолжала рукой делать фрикции, но разомкнула рот и оторвавшись от минета, посмотрела на меня вопросительно. Причем, в ее взгляде не было и тени смущения, лишь немой вопрос: "Зачем ты меня отвлекаешь? Не видишь, что я занята?". И тут случилось нечто. Все произошло за доли секунды. Спортсмен, видно, не понял моего маневра, а его оргазм был так близок, что он "на автомате" обхватил своей огромной ручищей мой затылок, с силой натянув мой рот на свой начинающий стрелять спермой толстенный пенис. Горячая сперма стреляла мне в нёбо, потом потекла вялой струйкой на язык, а Маша все это время продолжала его дрочить, выдаивая из своего любовника все без остатка в мой и так переполненный рот. Когда я оторвался от его пениса, глазами ища куда сплюнуть, Маша заткнула своей ладонью мои губы и повелительно сказала:

- Глотай.

Я, преодолевая неприятный вкус, сморщился и сглотнул. Смех "опергруппы" вывел меня из транса и напомнил, что все это я сделал на глазах у свидетелей. Теперь все будут знать, что другой мужик, трахнул не только мою невесту, но и меня. И кончил прямо в рот. А я безропотно все проглотил. И кто я после этого в глазах других мужиков?

Спортсмен быстро встал, оделся и вышел из номера с гостями, которые со смехом обсуждали увиденное. В номере остался Михалыч, а я боялся поднять глаза. А Михалыч не стал терять время даром: быстренько скинул с себя одежду и с ходу воткнул свой эрегированный член в Машину киску:

- Какое же это блаженство, ебать чужих невест в первую брачную ночь...

Видимо Михалыч был сильно возбужден нашей свадьбой и тем фактом, что он на чужом свадебном ложе прямо при женихе скачет верхом на его невесте, а та только стонет и подмахивает, потому что надолго его не хватило:

- Это я так сейчас кончу, а я хотел еще по-другому...

Михалыч вытащил член из Маши и со словами "вот, о чем я мечтал так долго" сел своим голым задом прямо на лицо моей невесты:

- Давай, вылизывай мою жопу, шлюха. Вот так, хорошо... И яйца тоже вылижи до блеска. А ты чего без дела сидишь? - это он обратился ко мне, - Возьми видеокамеру и запиши мне на память, как твоя невеста мое очко шлифует. Наверное, я был окончательно деморализован и к тому же сильно возбужден, потому что не испытал и тени протеста к такой наглости. Наоборот, мне хотелось покориться этому человеку, бесцеремонно оседлавшего лицо моей невесты своей задницей. И я взял в руки камеру и стал снимать. А Михалыч командовал:

- А теперь сними, как она мне яйца лижет... А теперь, как хуй сосет... А теперь, как я буду ей в пизду кончать. Ну-ка, сучка, проси, чтобы я тебе в пизду кончил! ...

Маша послушно откликнулась:

- Да, кончи мне в пизду... Прошу, кончи мне в пизду...

И он кончил, протяжно застонав. А я снимал, как он вытаскивает свой обмякший член из ее киски, вслед за которым потек ручеек спермы.

Михалыч встал, взяв у меня из рук камеру:

- Давай Макс, вылижи у нее киску... Высоси из нее всю сперму, вот так... . А теперь целуй ее в губы, которыми она целовала меня в жопу... Отлично, снято...

Михалыч ушел к продолжающим гулять гостям. Мы с Машей полностью разделись и легли рядом. Я изнывал от желания и от боли, который мне доставлял не допускающий эрекции пояс верности. Я рассчитывал, что сейчас, наконец, кусочек наслажденья достанется и мне, но Маша выключила светильник и сказала мне:

- Спокойно ночи, муж...

- Как, спокойной ночи? - я был шокирован таким развитием событий, - Ведь у нас с тобой первая брачная ночь...

- Да, и она затянулась, - Маша была невозмутима.

- Но я тебя хочу, очень хочу...

- А я больше не хочу секса, меня и так сегодня заебали... Хочу спать.

- Но хотя бы сними с меня пояс верности...

- Зачем? Чтобы ты дрочил? Я не хочу, чтобы ты дрочил. Когда ты возбужден, ты такая лапочка...

Я еще хотел что-то возразить, но Маша с какой-то материнской нежностью взяла мою голову в свои ладони, поцеловала в лоб и уложила на свою обнаженную грудь:

- Все, тшшш... Пора спать, будь послушным мальчиком, закрывай глазки...

Я закрыл глаза, но во мне кипело возбуждение. Боже, как я желал свою жену! Она была такой близкой: я дышал ее телом, чувствовал щекой твердость ее соска... Но при этом, она была для меня такой недоступной, а я - таким беспомощным... Я мог начать ругаться, мог встать и уйти со скандалом, мог завтра же подать на развод... Но почему я ничего этого не делал? Почему лежал, мучился, понимая, что не смогу заснуть до утра? Почему я даже не пытаюсь сопротивляться унижению? И почему я в глубине души надеюсь, что она не смилостивиться и не откроет мой пояс верности, и не пустит мой член в себя? Может быть, потому, что именно таких отношений я и хотел? Возможно, многие... да что там многие, большинство мужчин сочтут меня за идиота или за извращенца... Но я-то знаю, что помимо того, что мне плохо, мне... очень хорошо. И, возможно, я даже счастлив. Счастлив, что не ошибся со вторым браком.

Рогоносец

007cuck@mail.ru