Цена выбора. Часть 10

• Оценка: 10/10
• Проголосовало: 883
• Категории: Эротическая сказка

- Нет - Тета снова опускает голову. - Мне было очень плохо с ним. А лучше чем с вами мне не было никогда.

- Но зачем же тогда? Не хочешь возвращаться, оставайся в "Дюжине". Вадим все твои проблемы решит между делом.

- Я не нужна вам, у вас Саша, у Вадима Светик. Да и Третий ведь не сказал вам, что хочет принять меня обратно. Да и не была я его всерьез, он ведь только пытался меня изменить. Вы попросите у него прощения за меня, сейчас бы я так никогда не поступила. И никто из вас никуда не позвал меня. Да, вы все старались делать мне хорошо, но никуда не звали. А он не делал мне хорошо, но позвал. И я пошла. Не потому, что мне хорошо с ним, а потому, что он позвал. А значит моя дорога к нему. Пусть это будет тяжелая дорога, но моя.

- Да о чем ты, ненормальная? Третий примет тебя со слезами восторга, можешь мне поверить.

- Может быть и примет. Но как нашкодившего щенка. А я не хочу так. Андрей, ведь если бы Третий умер, вы бы просто казнили меня здесь каким-нибудь зверским способом, а сейчас не хотите, чтобы со мной плохо обращались. Не убьет же меня генерал. И, может быть, я вернусь еще. Но сама и своей дорогой, а не как щенок, которого подобрали из жалости.

У Андрея тоска и горечь в глазах. Он уже привык к мысли, что триумфально вернет Тету Третьему, поможет ей решить житейские проблемы и вообще будет благодетелем. Но теперь все это рушится, Тета уходит иной дорогой.

- Что ж, ты сама решила, не жалей потом.

- Может и пожалею. Но так будет лучше.

Они возвращаются к машине. Генерал встречает Тету пощечиной.

- Ты как посмела, тварь, уйти, не спросив разрешения? - это не столько для Теты, сколько для Андрея и подошедших в начале разговора Вадима и Светика. Генерал демонстрирует им, кто теперь хозяин. Но и Андрей пытается сохранить лицо. Он дотрагивается до цепочки на шее Теты и смотрит на Светика. Та, поняв все без слов, убегает.

- Простите, генерал, но придется немного подождать. Вот эта цепочка надета Вадимом, и мы не можем оставить ее вам. Да и вообще вы поторопились. Вы не имели права ничего предлагать и ничего делать с Тетой, пока на ней эта цепочка. Сначала она должна была вернуть этот символ хозяину и только потом могла разговаривать о чем-то дальнейшем. Она-то новенькая и не знает этих нюансов, а для вас непростительно.

- Давайте не будем играть в игрушки, Андрей. Круг закончился.

- Генерал, а вам не кажется, что в моих силах создать вам вполне реальные проблемы?

- Бросьте. Я признаю ваши возможности и знаю, что вы дружите с моим замминистра. Но не будете же вы жаловаться ему, что я увел у вас девку, которая вам к тому же совершенно не нужна.

- Это мое дело, кто мне нужен, а кто нет. И еще одно. Мы, я и Вадим будем следить за дальнейшей судьбой Принесенной. Надеюсь, что вы отпустите ее по первой ее просьбе, она ведь не пленница, здесь особый случай. Обещаю, если узнаю, что вы ее держите, все же выпью коньяка с замминистра. Или с губернатором, вы ведь тоже не станете с ним ссориться по столь мелкой причине.

- Не надо меня пугать, Андрей. Да, обещаю вам, что по первой же просьбе Принесенной доставлю ее к Вадиму Сергеевичу и сдам под расписку. Вы удовлетворены?

Прибегает Светик с ключом. Замочек отперт, цепочка снята и передана Вадиму. Машина трогается, проезжает по заросшей кустами аллее и сворачивает к воротам. Всего два дня назад Тета въехала в эти ворота на другой машине и ни Вадим, ни Андрей, ни Светик даже не слышали о ней. А теперь они молча смотрят ей вслед и у Светика на глазах слезы.

- Ну, зачем она... Вадим, ну почему ты не отговорил ее?

- Я пытался, не вышло - отвечает Андрей. - Да, девочка очень непростая. Вадим, не говори ничего Алексею. Вообще ничего. А то он сдуру еще бросится ее выручать. Я сам ему расскажу. Потом, когда случай подвернется. Ладно, ребята, мне тоже пора собираться. Нажраться бы сейчас, но, увы, труба зовет.

Осень, дождь. Двое мужчин за столиком пустого ресторана.

- Нет, ну как ты мог ее отпустить.

- Я никак не мог ее не отпустить. Что, мне надо было ее силой крутить и запирать?

- Ну, надавил бы на генерала. У тебя же такие возможности.

- Старик, мои возможности не годятся для таких случаев. Да и как бы я выглядел, если бы стал решать подобные проблемы, используя контакты в верхах. Ты же ведь дорожишь репутацией, вот и я тоже. Извини, но все было совершенно добровольно.

- Да ну, добровольно, стукнула ей в голову очередная дурь, и вся добровольность.

- Если даже и дурь, это твоя вина, что не смог все виды дури технологически грамотно выбить. Я-то с ней общался всего несколько часов. Да и не дурь это, она свои мотивы довольно связно изложила. И они заслуживают уважения. Полагаю еще, что она наказать себя хочет, за то, как с тобой поступила. Вот отсидит свое - будет дальше думать. Хотя мне показалось, что ей думать не свойственно. Ее несет.

- Слушай, а если я туда приеду и заберу ее?

- Во-первых, генерал тебя примитивно не пустит, вы же с ним почти не знакомы и ты не я и не Вадим. А во-вторых - а что, если она откажется с тобой уезжать, как ты тогда будешь себя чувствовать? Брось, ты же сам учишь идти по дороге. Вот и иди, по своей. А она пойдет по своей. Суждено им пересечься - пересекутся.

И, потом, знаешь, генерал не маньяк. Да садист, да жестокий, но не маньяк. Но ведь и мы с тобой не такие уж добряки - вон у тебя плетей полквартиры. Да и слово он свое держит, сказал, отпустит, если она захочет - так и будет, я ведь его успел узнать. И еще, Вадим тут звонил, говорил, что генерал его пригласил встретиться с Тетой, проинспектировать, так сказать. Ему ведь тоже неохота ссориться ни с Вадимом ни со мной. Рассказывал, что Тету видел. Все, вроде на месте. Говорил, счастья в глазах маловато, но уезжать с ним отказалась наотрез.

Андрей достает из кейса никелированную цепочку с маленьким замочком на одном конце.

- На вот, возьми. Светик ей это надевала, вместо ошейника, на Круге. И почти сутки она ее носила. Может, наденешь кому-то еще. Или ей вернешь, если она...

Цепочка поблескивает на белой скатерти, между приборов. Двое мужчин смотрят на нее и думают о своем.

В метро едут куда-то сотни людей. Шарканье ног и грохот поездов, лампы, лампы, качается пол вагона, лестницы, ступени, цветные пятна реклам и пустота. Наверху солнце, ветерок, реки машин, небо разлиновано домами, дома разлинованы этажами, желтеющие листья - покачиваются ветки и все идешь, шаг за шагом, перешагивая трещины на асфальте, одну за одной, и пустота. Деревья на фоне неба и небо на фоне веток, город на фоне себя и мысли на фоне города, слова на фоне молчания и молчание на фоне молчания и все на всем и во всем.

Тени от солнца на земле и тени от теней в памяти и тени от памяти на солнце. Тени памяти и память теней. Вспомнить и прийти, чтобы уйти, чтобы снова прийти и быть и быть и быть. Радость и боль и стыд и нежность и прикосновение губ к коже и вкус и запах. Губы у щеки что-то шепчут, говорят, говорят руки, кожа, волосы, глаза и спрашивают и отвечают и спрашивают без ответа или отвечают без вопроса. И не надо вопросов и ответов не надо, вопросы сливаются с ответами и льются друг в друга, сливаются и не хотят отделяться и отделяются, чтобы снова захотеть слиться.

Вместе и отдельно и снова вместе и снова отдельно, но вместе. И вместе и отдельно и снова вместе и уже нет вместе и отдельно. Согревшийся металл и холодная кожа и теплая кожа рук и теплый металл в голосе холодный в глазах горячий в прикосновениях, запах кожи и волос и глаз. Вкус всего и шепот всего и касания всего и радость всего и боль и нежность. Память, память всего всегда везде. Гасит ненужное и закрывает и глушит и выключает и стирает а тепло и шепот губ на щеке и туман благодарного восторга в глазах льется греет и заливает.

Провести пальцами по щеке, или поцеловать уголок губ, не такой уж и сложный выбор.

sterh.2@yandex.ru