Шпилли-Вилли

Как я провела это лето. Часть 5

Однажды, когда Николая не было в таборе, ночью, во время танцев и песен, меня вывели в круг, чтобы я станцевала со всеми, я стеснялась, но вино и веселье сделали свое дело... В танце ко мне начали липнуть парни, я сначала пыталась отойти от них, когда это не получилось, я не сильно толкнула одного, и ушла из круга. Кажется это никто не заметил, в порыве пляски... Но парень оскорбился...

следующие несколько дней я как привязанная ходила за Николаем, с прозьбой отвезти меня домой. Парни смотрели на меня с ненавистью...

Я ожидала худшего. Получилось еще хуже.

Однажды утром, еще до рассвета, я услышала шум и гам в таборе. Выбравшись из палатки я увидела. Что все куда то собираются. Пакуют вещи. Съезжают, подумала я. И не ошиблась. Я начала бегать по всем шатрамм, в поисках единственного, кто может ммне помочь - Николая, его нигде не было, небыло и его старенькой машинки... Мне сказали он скоро приедет, а пока помогай собираться... К обеду появился Николай, сказал, что табор уезжает, а он отвезет меня куда надо. Я успокоилась. Как видно зря...

ГЛАВА ПЯТАЯ Мой Ад

Сборы к вечеру закончились, Весь скарб был упакован в телеги, Запряжены кони, Какие то старые грузовички, подъехали легковые машины. Все суетились, грузились, собирались.

Николай посадил меня в свою машину и повез в ночь. Куда я не знала. Судя по тому, что адрес он не спросил, значит не домой. Где-то через час-полтора мы приехали к какой то постройке. Типа старой фермы. Мы вышли, он отвел меня внутрь, сказал ждать. Вернувшись через короткое время с еще одним мужчиной, он сказал мне ждать здесь, с ним, его звали Яша, он за мной присмотрит. Пока табор не переедет, я буду жить здесь, помогая Яше по хозяйству. Пару дней.

И уехал.

Яша не обращал на меня внимания, сразу ушел, при этом дверь в конюшню он закрыл. Я осталась одна, запертая в хлеву. Здание было большим, состояло из широкого коридора, и по бокам находились загоны для скота. Живности не было. Я выбрала один, наиболее чистый, со свежей, как мне показалось, соломой, уложила туда свои вещи, которыми я обзавелась в таборе. Села и уснула. Была ночь.

Меня разбудил звук открывающейся скрипучей двери. И голоса. Два или три... Я встала и прислушалась. Через крышу проникал лунный свет и в этом свете я увидела их. Четверых.

В одном из них, да и по голосу я узнала того парня... Из табора. Того самого...

Вот с этого места и начинается мой рассказ... Моё мучение... Мой персональный ад.

Подойдя ко мне, он сказал: "ну что сучка, узнала меня? Блядь? Узнала? Пиздец тебе, тварь."

Я отшатнулась назад, и задрожала. Он, резко подойдя ко мне, схватил за волосы с такой силой, что кажется вырвал часть, и повалил меня на пол. Я упала на колени. Волосы он не отпустил, поднял мое лицо и другой рукой ударил меня. Я упала. Говорить я не могла, только жалобно заскулила. Нет, нет, не надо... Но разве это им помешает?

Он начал срывать с меня одежду, при этом наотмашь кормить оплеухами, я молила оставить меня...

Началось насилие. Он загнул меня раком и резко вошел, я навзничь лежала на соломе, он трахал мою пизду и матерился, схватив за волосы.

Я предательски возбуждалась. Пыталась заглушить оргазмические потуги, мне было противно и больно, но ничего не выходило. Предательский оргазм наступал, бедра задвигались в такт ударам. Смотрите, Ромалэ, эта блядь еще и кончает, нравиться суке... Ты сюда не кончать приехала, тварь... но я кончила. Ненавидела себя, но кончила. И потекла...

Одного сменил второй, второго третий, четвертый... Оргазмы накрывали меня раз за разом, сильней и мощней, длинней и короче. Мои насильники не переставали крутить меня то взад то вперед, то спереди то сзади, но дальше пизды дело не заходило, я было уже надеялась на лучшее, но тут они подустали, и началось.

Пойдем, выпьем, покушаем, сказали мои мучители. А что с этой? Она же убежит, кобыла...

А мы её привяжем... Они накинули на меня петлю и привязали к жерди, в загоне. Проблемма заключалась в том. Что жердь находилась на уровне чуть выше груди. Привязали меня за шею, и притянули к жерди, так, что я стояла наклонившись раком, при этом мои руки завязали за спиной в локтях и кистях. Пошевелиться я не могла. Сесть тоже, сразу задыхалась от веревки на шее, стоять было трудно... Сколько прошло времени я не знаю. По моему целая вечность. Шею натерла веревка, руки болели, связанные сзади, стоять в полу согнувшемся состоянии было мучительно. Из глаз текли слезы, изо рта слюни, Пизда болела от жесткого секса...

Наконец то я услышала голоса, зашли двое, отвязали мою голову, я сразу упала без сил. Меня схватили под руки и потащили в дом. Маленькая хата, из двух коммнат, В одной из них находился стол и табуретки, за которымми сидели мои монстры. Они что то ели и пили. По запаху не вино. Какой то самогон. Меня втащили в комнату и бросили на грязный, деревянный пол, в общем то, досок пола не было и видно. Толстый слой земли, навоза, обьедков и окурков утрамбованных сапогами покрывал пол. И я рухнула в него лицом. Меня перевернули на спину, прямо на связанные руки, сказали развести и согнуть в коленях ноги, вот так, как раскоряченная лягушка я лежала перед ними. Даже плакать не могла, боялась. Только тяжело дышала. Они сказали: "Ты будешь вот так лежать, как мусорка, ведь ты и есть мусорка. А мы в тебя объедки кидать будем, чтобы ты знала, кто ты есть."

они продолжили свой гнусный пир, громко говоря, по-цыгански, они ели пили, и остатки из стаканов. И кости, какие то огрызки летели в меня. В лицо, в голое ело, они норовили попасть между раскоряченных ног прямо в пизду. Им доставляло это удовольствие, а я только тихонько скулила... И радовалась, что хотя бы не бьют. Что хотя бы не больно...

Но скоро и это закончилось. Они наелись, напились, порядком охмелели... У ни хпоявились новые желания и идеи... Как надо мной поиздеваться... Один из них, самый ммолодой принес ведро воды и вылил на меня, схватив меня за волосы, он потянул меня на улицу, за постройку, на поляну... Там был выгул, на траве, прямо посреди огородки стоял вертикально столб, с завязанной к нему веревкой, ее и привязали мне за шею. Один из цыган взял в руки огромную длинную плеть, и приказал бежать по кругу, "как кобыла не объезженная" , а если я бежать не буду, он отхлестает мменя так, что кожа слезет... Почему то им это очень нравилось, они были в восторге! Я бежала, голыми ногами по траве, камням, песку, я бежала... Со связанными за спиной руками, я бежала... под хлесткие удары плети, я бежала, потому что жить хотелось.

А силы уходили, жара, пот, заливавший мне глаза, дикая боль в ногах приближали мой конец... И наконец, понеслись удары... Как молния по спине, дикая, кошмарная боль, ослепляющая меня, боль в ушах... я теряла сознание, когда возвращалось зрение, я оказывалась на земле, лицом в песок, ранами в траву... Господи... как же больно... Беги, сука, беги... Жить хочешь беги... Тварь, пошла, пошла... пошла... И я из последних сил вставала, и бежала. Да куда там... Еле передвигала ногами, не видя куда иду, только слыша как свистит в воздухе плеть... Все... Кажется это конец. Я упала на бок, согнулась в позу эмбриона, и ждала смерть... даже боли я не чувствовала...

Только свист в ушах и тяжелое хриплое, кровавое дыхание... Вдох... Выдох... Вдох... Выдох... Наконец сознание покинуло меня. Я увидела желтый шар, огромный, обжигающий золотой цвет, свет, покрывающий все. Как солнце, вдруг свет начал отдалятся, я увидела форму. Это был шар пульсирующий в тьме. Он как клубок, вращался, переваливался, менял форму, как клубок змей, или червей, он светился, излучал, но тьма пожирала этот цвет и свет... И вдруг я ощутила, что клубок во тьме, а тьма бесконечна, он как песчинка, в бесконечности... Такая маленькая, ничтожная песчинка, она удалялась все дальше и дальше, я осталась висеть во тьме. Одна, в бесконечной тьмме ужаса.

Но тут меня окатило болью, я почувствовала тело... Глаза открыть я не могда, но понимала, что лежу на земле, в луже бесконечной, нестерпимой боли, обжигающей меня, а сверху на меня льют ледяную воду. Я пыталась пошевелиться, закрыться, но это доставляло только еще больше боли, еще сильнее, как иглы в открытые раны. Я валялась в луже грязи, руки связаны за спиной, на щее петля... Еще одно ведро... Я судорожно задышала...

Ну что? Очухалась? Тварь? А ну ка, вставай... Чо разлеглась? Никто тебе не даст отдыхать... Пока не сдохнешь, как собака... Собака. Я собака. Бесправная сука, которую можно истязать как кто захочет. Как так произошло? Что я сделала не так? За что мне это?

К стати спускался вечер, мои мучители все больше и больше хмелели, кроме спиртного в ход пошли курительные наркотики, сил и интереса к моей бесправной персоне поубавилось, они решили бросить меня до утра. Сделано это было так: Руки завязали за ошейник от собаки, ошейник надели на мою шею, и привязали его к кольцу, вбитому в землю, рядом с будкой. Поводок мой был длинной сантиметров десять... Так я провела эту ночь. Лицом в землю, руки за ушами. Избитая, искалеченная, рядом с пустой вонючей собачьей будкой. Псиной воняло так, что щепало в глазах, Дышать было противно и больно. Но я была рада. Рада, что не бьют, не гоняют, не издеваются, Просто неудобно. Я сходила с ума. Сон перемешался с реальностью, боль не давала уснуть, ломмота в руках ммешала занять хот какую то удобную позицию... Сон превращался в муку, на сколько я отрубалась от реальности, я не знала, жутко хотелось пить, жутко хотелось жить. Под утро стало еще и холодно. Мерзко... Я ощущала неизбежное помешательство... Разум скоро покинет меня... Я стала выть, лицом в землю, стоя на больных коленях, опираясь на локти я выла, не знаю, громко или тихо... Я выла, вдыхала и выла... Что еще я могла...