Шпилли-Вилли

Кодапу

Губач поудобнее уселся напротив трубы с пристёгнутым наручниками Жориком... под ягодицы подложил он свёрнутый плоско свитер, а ноги подогнул по-восточному (привычка, оставшаяся со времён занятий дзю-дзюцу). Было часов около шести: на видневшемся за окном проспекте начала сгущаться вечерняя пробка (шум автомобилей был едва слышен за тройным стеклопакетом).

Жорик тихо застонал и приоткрыл правый глаз.

- Ну чё, рассказывай, - Губач прикурил "Кофе Крим" и с важным видом принялся разглядывать замысловатый узор зажигалки. - Послушать тебя хочу, потом решим, что делать.

- А чё рассказывать-то? - Тихо спросил Жорик после длинной паузы.

- Всё рассказывай. Подробно. Как было.

Жорик облизал распухший рот. Пробитая почти насквозь губа кровоточила. Он хотел попросить покурить, но потом передумал из суеверия, получалось что-то вроде последней сигареты перед казнью, а умирать ой как не хотелось, тем более так глупо.

- Ну что. Мы, короче с ней договорились встретиться в будний день.

- Когда договорились?

- Ну, это, после того, как я в ресторан её сводил. Мы договорились, что она мне напишет по мылу, когда ей удобно. А я на этот день договорюсь насчет комнаты, и мы прям с утра туда пойдём, а жене я скажу, что как всегда на работу.

- Так, и чего?

- Ну, чего. Я, короче, договорился в одной гостинице номер снять на день. Там возле рынка. Мы встретились, купили вина бутылку, она на рынке виноград купила, она любит виноград.

- Да, я знаю. Дальше как было?

- Ну, дальше как. Пришли туда. Там неувязочка одна вышла. Я забыл сказать, что нам нужно чтобы в номере кровать была широкая, и нам дали номер хороший такой, цивильный, но с двумя одноместными кроватями, и их даже вместе не сдвинешь, и диванчик там был еще. Я вначале хотел попросить поменять, но мы стремались очень, потому что внизу там паспорта наши просили, а в паспортах было ясно, что она замужем и я женат, и всё такое, поэтому нам неудобно было опять вниз спускаться и выяснять там чего-то, мы решили, пускай так, и зря. Жорик умолк, уставившись в пол.

- Ну-ну, я слушаю, чё дальше было? - Губач затушил окурок.

- Ну, дальше. Помыли виноград, я вино открыл, оно, кстати, дерьмовое оказалось, подделка. Телик включили. Там это, фигурное катание, в общем. Ну, выпили малость. Мы на диванчике сидели на этом маленьком, как на скамеечке всё равно. Потом я обнял её, мы целоваться стали. Но я уже в тот момент очень нервничать начал. Я стал думать, на хуя я это всё делаю, приехал сюда.

Ведь если. Ну, в общем если ты узнаешь, то. Ну, короче, мне уже как-то совсем расхотелось то есть. Но уже поздно было, потому что она, в общем это, возбудилась, короче. Разделась, ну, не полностью, до трусов и лифчика, и мне брюки расстегивать стала. У меня, в общем, встал, но не сильно так. А она говорит: пойдём на кровать. Мы пошли, а я остался в трусах, потому что стеснялся, что она увидит, что у меня хуй плохо стоит, вот. Ну, потом она легла и говорит: дай мне мою сумку вон там, там эти резинки, ну, презервативы, то есть. Вот, и я когда услышал про гандоны, вообще у меня всё опало, потому что я не люблю в гандонах, то есть я их ну, в исключительных случаях использую, и я ей об этом сказал, и говорю что, мол, ты - баба семейная, я - тоже, все чистые, так что давай без этих. Вот.

- И дальше?

- Дальше. Ну, она напряглась, в общем, из-за того что я гандоны не хотел. Да, и тут уж у меня совсем стоять перестал, она, короче, стала в рот брать.

- Так, в рот. И чего?

- Да ничего, чуть-чуть сначала встал, а потом опять. Я ей тогда предложил полизать, я лижу вообще классно. Мы пошли опять на диванчик, она легла, и я ей лизать стал, и она довольно быстро кончила, бурно так, с дрожью, и я когда лизал, она балдела и говорила: о, супер! А я когда стал лизать, в общем, она сильно возбуждена была, я когда к пизде её притронулся, она вся текла, у меня всё лицо было в её соках, прямо полный рот смазки буквально, и пизда её так пахнет, ну, ты это, в общем, очень особый такой запах, он не сильный такой, но очень такой, ни с чем не спутаешь. Жорик замолчал и закрыл глаза.

- Дальше! - Одними губами произнёс Губач, - Дальше! - Он резко выпрямил ногу - пятка ударила Жорику в рёбра, он сжался и заскулил.

- Ну, дальше, дальше это, она, короче, опять стала сосать мне, а мне ужасно стыдно было, и неприятно видеть, как баба берёт в рот нестоячий хуй такой сморщенный, и весь он у ней свободно во рту помещается, она старается, аж подвывает, а я это, ну, лежу и смотрю, короче, я ей предложил одновременно, то есть по-французски, она на меня легла, а я ей тоже лизать стал, и опять у меня всё лицо было в её смазке, и я чую, встаёт, говорю ей: ну как? она мне говорит: уже лучше! вот, и у меня почти встал уже, она, короче, села на меня, ну и вставила себе, но только мы начали, она только покачалась на мне немножко, он опять, опустился и вывалился из неё, в общем. Ну, надо сказать, она с понятиями так вела себя, то есть могла бы сразу нах послать там, но она ласковая такая была, успокаивала меня, старалась, в общем. Но у меня, как бы сказать, в общем, всё что она делала не искренне мне как-то казалось, ну, я не знаю, короче, она, ну, вот, например, она соски себе вином смазала и дала мне полизать их, но мне казалось, что она на самом деле внутри холодная какая-то, ну, как проститутка, что ли, которая просто бабки свои отрабатывает, а до клиента ей по хуй, то есть внутренне она его даже ненавидит, возможно, ну, или презирает, скажем, вот, и у