Шпилли-Вилли

Методы закаливания

Меня зовут Таня. Сейчас мне 26 лет, Уже два года дружно живу со своим законным мужем. Как большинство людей, регулярно имею интимную близость в классическом варианте. Мужу никогда не изменяла, хотя и неоднократно предоставлялась такая возможность, да и заниматься обычным сексом с посторонними мужчинами, как-то вообще не тянет. И всё бы было прекрасно, если бы не терзала меня одна сторона моей интимной жизни, о которой и хотелось здесь рассказать.

Дело заключается в том, что я - закоренелая мазохистка. Свои наклонности стала замечать ещё в детском саду во время медосмотров. Помню, что когда стояла раздетая перед грозными врачами, трогавшими и обсуждавшими меня, то испытывала вместе со страхом и стыдом какое-то жгучеприятное чувство, проходящее через всё тело и скапливающееся где-то внизу живота. То же самое я ощущала и в иных ситуациях, связанных с предстоящим наказанием, болью или просто унижением.

Однажды, например, мальчишки с букетами крапивы подкараулили нескольких девочек, в том числе и меня и принялись хлестать нас по голым ногам. Все с диким визгом конечно разбежались, а я же почему-то осталась стоять на месте, как вкопанная и получила за всех сполна жгучей крапивой. Я плакала от боли и обиды, когда потом мне прикладывали мокрое полотенце к распухшим от волдырей рукам и ногам, но одновременно получала необъяснимое удовольствие от происшедшего. Иногда такие вещи меня даже пугали, но я старалась об этом не думать и никому об этом не рассказывала.

Проблема обострилась, когда я уже училась в шестом классе и дело коснулось полового созревания. Я начала регулярно мастурбировать. При этом в моих бурных фантазиях разворачивались всевозможные сцены сексуального насилия, унижения и пыток, в которых главной героиней происходящего была, конечно же, я сама. В отсутствие родителей я в реальности устраивала сама себе некоторые доступные процедуры экзекуции. Перед зеркалом я раздевалась догола и мучила себя разными способами. Я стегала себя скакалкой, прижигала к телу маленькие раскалённые угольки, делала неглубокие порезы бритвочкой на ягодицах и ступнях, которые затем натирала солью, втыкала в себя сразу по упаковке канцелярских булавок, предварительно протёртых спиртом и т. д. При этом я мастурбировала и кончала по нескольку раз. Особенно возбуждало выходить зимой в мороз на заснеженную лоджию совершенно голой и босиком. Я часто представляла себя в роли пойманной партизанки на допросе сопровождающемся принудительным раздеванием догола, поркой, различными видами пыток, где всё дело завершалось моей публичной казнью в голом виде. Специально в библиотеке я взяла книгу рассказывающую о всем известном подвиге комсомолки Зои Космодемьянской. Я по нескольку раз перечитывала строки, описывающие мучения юной партизанки, представляя себя на её месте.

До одной поры о моих странностях никто не догадывался, только приходилось объяснять родителям "случайное" происхождение шрамов и синяков на открытых частях тела.

Однажды зимой, когда я училась в восьмом классе, на уроке физкультуры физрук прочитал нашему классу лекцию о пользе и методах закаливания молодого организма начиная от простого обтирания водой и заканчивая купанием в проруби. Меня эта тема не оставила без внимания, поэтому в тот же вечер возвращаясь из школы домой вместе с подружкой Олей, я как бы ненарочно вспомнила про урок физры. Я в шутку спросила Ольку, как ей идея о зимнем закаливании и о проруби, на что Оля съёжившись ответила, что наш физрук если сам хочет, то пускай и лезет в прорубь, а она пока ещё из ума не выжилась. У меня сразу сработала в голове идея и я сказала, что смогла бы запросто, по крайней мере если не в прорубь, то пройтись голышём по морозу точно. Оля расхохоталась: "Ты чего Танька, с дуба рухнула что ли, шутишь?" Я уже возбуждаясь ответила, что могу даже продемонстрировать. Тут я заметила, как Олю тоже слегка возбудило моё высказывание. Посмеявшись ещё немного она изъявила желание поглазеть на такое потешное зрелище и спросила, могу ли я сделать это прямо сейчас. Я, задыхаясь от волнения, предложила свернуть к заброшенному пустырю, располагавшемуся неподалёку от школы, куда мы и направились. Начинались сумерки. Несмотря на то, что на дворе был январь, погода стояла довольно мягкая, отмечался лёгкий морозец и падал небольшой снежок.

Вскоре мы пришли на пустырь, где находились только старые деревянные сараи, отдельные кусты и деревья и полуразвалившийся забор. Мы огляделись вокруг и зашли в укромное местечко между сараями. "Ну что, Танюша, раздевайся!" - неожиданно властным голосом произнесла Оля. Я поставила на снег свой портфель и принялась расстёгивать пуговицы у пальто. Меня уже всю трясло от возбуждения. Я ещё раз оглянулась, нет ли кого-нибудь поблизости. Вокруг было тихо и лишь издалека доносились звуки проезжающих машин. Я сняла пальто с шарфом и положив его на портфель начала снимать кофту. Раззадоренная Олька тем временем начала подгонять меня: "Ну давай, поживее снимай с себя всё до нитки!" Стянув кофту я ощутила, как мороз уже начал пощипывать обнажившиеся плечи и проникать под лёгкую одежду. Я быстро сняла майку и хотела стягивать юбку, но подружка, вошедшая в азарт этой игры, приказала сперва снять лифчик, что я послушно сделала. Я стояла перед Олей до пояса голая и от возбуждения почтине чувствовала холода. "Теперь юбку!" - скомандовала Оля. Длинная шерстяная юбка была на резинке, поэтому я быстр