Шпилли-Вилли

Освобождение через наказание (полная версия на основе реальных событий)

1Часть "Открытие"

Лена с детства мечтала быть выпоротой. В детстве, когда сексуальность

еще не нашла свой путь реализации, но уже хочется чего-то запретного, пугающего и такого, о чем стыдно признаться, ее возбуждали рассказы и сцены из фильмов где речь шла о порке. Даже глядя документальный

фильм про Ленина, где показывали обстановку в кабинете вождя, она представляла себя лежащей на топчане с голой попой. Родители ее были строгими, ругали ее за двойки и плохое поведение, грозили выпороть, но дальше криков и угроз дело не дошло. В дальнейшем с возрастом, Лена не избавилась от этого желания. Посмотрев множество фильмов, и почитав несколько книг на эту тему, она поняла, что не одинока в своем желании. Фантазии рисовали ей каждый раз, как мать берет в руку ремень, заставляет ее снять трусики и порет по голой попе до слез, до синяков. Особенно возбуждала фантазия, как после полученной двойки она должна была сама снять трусики, подойти к матери с ремнем и произнести фразу "Мамочка, выпори меня пожалуйста".

Она маструбировала, произнося эту фразу. Порка стала навязчивой фантазией, преследующей ее. Хотелось попробовать порку на себе, но она не решалась предложить это своим знакомым.. Лена жила одна довольно долгое время, и время от времени развлекаясь и маструбируя, она била себя по попе ремнем, электрическим проводом, а иногда даже приносила розги. Но боль была не очень сильная для получения удовольствия. Когда бьешь себя сама, в последний момент рука неосознанно замедляет ход, ослабляя удар, поэтому запредельную боль, при которой хочется кричать получить тяжело. Одной из фантазий было - станок для порки (когда-то Лена видела по телевизору японскую разработку для наказания школьников, и это ее впечатлило). Она пыталась еще в детстве сделать сама нечто подобное. Устройство получилось довольно примитивным. Когда Лене предстояло лечь

под ремень, приятное состояние овладело ей. Смесь волнения доходящего до страха и возбуждения. Лена стояла голая у своего импровизированного места наказания и, слушала, как бешено бьется сердце. Это было незнакомое но сладостное чувство. Но удар получился очень слабый, и на этом все закончилось. Спустя несколько лет Лена опять вспомнила про станок. В начале вообще ничего не получалось, но

потом..

Это было в воскресение восемнадцатого июля. Движимая непонятным

стремлением, Лена стала собирать из подручных материалов нечто похожее на станок. Она прикрепила к спортивному тренажеру палку, которая вращалась вокруг своего центра. Один конец палки был прикреплен к длинной бельевой резине, на другом была

розга. Таким образом, если повернуть палку вокруг оси, а затем отпустить, резина возвращала палку в исходное положения, и розга должна была нанести удар. Не сразу, но у нее получилось нечто, но удар был слабый, не хотелось портить удовольствие. Поразмыслив, она заменила палку более длинной, увеличив амплитуду движения. И удар получился сильный и громкий. Розга, рассекая воздух, со свистом с силой била по подлокотнику дивана. От этого звука возникал холодок внизу живота - это было восторг, страх и возбуждение.

Нарезов розг, Лена зарядила станок, потом разделась до гола и стала в угол на полчаса в ожидании порки. Когда стоя в углу, она произносила в слух фразу "Мамочка должна меня выпороть" ее это возбуждало с одной стороны и с другой стороны возникало новое незнакомое состояния - ожидание неминуемого наказания смесь

страха и стыда. Через полчаса Лена вышла из угла и, намазав попу кремом, легла под розги. Она перегнулась через подлокотник дивана, так, что ее попа была самой верхней точкой.

Решив для себя, что получит 30 розг, она запустила станок. Удары ложились на ее попу, доставляя боль. Может быть эта боль была не так сильна, как хотелось бы, но однозначно гораздо сильней, чем все что она получала наказывая себя сама, поскольку снизить силу удара было некому. После нескольких особенно болезненных ударов она даже вскрикивала. После 30 розг, она добавила себе еще 10, потом еще 10. Может быть это было не так уж и сильно для настоящего наказания, но это все-таки была ПОРКА! После порки Лена сползла на диван и, уткнувшись в

подушку, разрыдалась. Минут через пятнадцать она встала и посмотрела в зеркало на свою попу. Красные полосы и в некоторых местах синие подтеки. Когда она порола себя раньше сама толстым электрическим проводом, крутя его как скакалку и нанося удары с двух рук, попа порой выглядела более впечатляюще. Но сейчас было нечто другое: Страх перед поркой. Сам факт, что не можешь ослабить удар и получишь по попе так же сильно, заставляет неосознанно чувствовать беззащитность перед розгой. Потом она пошла в душ. Под

струей воды она, лаская кончики сосков и разглядывая в зеркале синяки на попе, вслух произносила "Мама меня выпорола" "Меня раздели до гола и дали 50 розг". В течение нескольких следующих дней она постоянно произносила "Меня выпороли", чувствуя при этом, в этих словах есть особый смысл и особая правда. Приятное блаженство каждый раз овладевало ей.

С каждой такой фразой возникало состояние кайфа, Лена получила удовольствие, о котором давно мечтала. Возникло ощущение свободы, как будто избавилась от долгого недуга. Что-то произошло внутри ее. Она вкусила запретного плода под чарующим для нее названием "Порка" и теперь поняла, что чуть-чуть насытилась им. Теперь ей уже не так безумно хочется быть выпоротой, она немного освободилась от этого навязчивого желания, хотя и решила повторить порку в ближайшую субботу. За неделю Лена немного усовершенствовала свой станок. Заменила бельевую резину на резиновый жгут. Вращающуюся палку сделала из двух составных частей, получилось что-то похожее на сустав руки. Розги она нарезала заранее и положила вымачивать в ванной. В пятницу вечером она поймала себя на мысли что не находит себе места от беспокойства в ожидании наказания. Она посмотрела фильм "История О", где главную героиню неоднократно пороли розгами. Раньше этот фильм ее сильно возбуждал, сейчас возбуждение было гораздо меньше, может быть

было все-таки немного жаль героиню, зная на своей шкуре о боли наказания, или отвлекали мысли о завтрашней порке.

Проснувшись в субботу утром, Лена заметила, что пытается

придумать причину оттянуть или отменить

наказание. Еще вчера она собиралась с утра сделать уборку в квартире,

а затем получить порку. Сегодня она

решила в начала убраться, затем сходить на рынок, потом еще ... Лена

пропылесосила квартиру, помыла полы.

Затем она приказала себе собрать станок для порки. Все ее состояние

противилось сборке станка. Вместо

приятного возбуждения и нетерпеливого любопытства как в прошлое

воскресение, появилось другое состояния -

желание любой ценой отвертеться от наказания, страх и беспокойство.

Если бы она договаривалась на кануне

не с самой собой, а с подругой о наказании, она бы сейчас уговаривала

подругу отказаться от задуманного.

Но этот страх добавлял возбуждения. Лена хотела откусить еще кусочек

от запретного плода, что бы потом не

прикасаться к нему никогда. Она разделась до гола. Смазывать попу

кремом на этот раз не стала, даже

наоборот смочила ее водой для усиления боли. Потом Лена зарядила

станок и практически насильно положила

себя на подлокотник дивана. Она собралась дать себе 50 розг. Уже после

третьего удара было так больно, что

Лена решила было отменить наказания, но приказала себе лежать и

выдержать порку до конца. Удары были не

очень частые с перерывом в 5 - 10 секунд, но зато сильные, сильнее,

чем в прошлый раз. От каждого удара

темнело в глазах. Лена стонала от боли и громко и глубоко глотала

воздух. Слезы ручьем текли из глаз. Если

бы меня пороли с такой же силой но по чаще, подумала она, я бы орала.

Порка казалась бесконечной.. На

тридцать пятом ударе сломалась одна розга, на сорок втором вторая.

Лена решила, было, что уже все. Но

потом вспомнила, что в ванной осталась еще одно толстая березовая

розга. Лена зарядила ее и получила

оставшуюся часть наказания.. Последний удар доставил особенно сильную

боль, которая не утихала в течение

минуты. После порки она с трудом встала и посмотрела на свою попу в

зеркало. Красные полосы и огромные

синяки на каждой ягодице в тех местах, которые были самыми верхними

точками в момент порки. Лена приняла

душ, смазала попу лечебным кремом и привела себя в порядок. На этот

раз, такого сильного кайфа от

ощущения полученной порки уже не было. Желание продолжать подобные

игры, если не пропало совсем, то стало

намного меньше. Порка ей уже не казалась таким эротическим занятием.

2 часть "Ролевая игра"

Прошел год, время от времени навязчивые мысли, которые было отошли на второй план, напоминали о себе в

виде смутного неопределенного желания быть выпоротой. Однажды на

кинофестивале она посмотрела какой - то

итальянский фильм с документальными сценами телесных наказаний.

Увиденное надолго лишило ее покоя. Ночью

ей снились сцены из фильма, сон был весьма эротичным, она даже

проснулась ночью от бешенного

сердцебиения, пульс бился во всем теле, особенно в грудях и клиторе.

Было приятно-пугающее состояния, как

будто это был стыд, усиленный в тысячу раз. До утра она так и не

сомкнула глаз. Лена поняла, что нужно

продолжить прошлогодние игры. Как наркоман, который решил слезть с

иглы, но принять еще одну последнюю

дозу, она захотела еще. Но, как известно, каждая такая "последняя"

доза лишь требует увеличения. И для

Лены доза оказалась не достаточной, порка на станке доставила лишь

десятую часть прежнего удовольствия.

Страх притупился, практически исчез, эффект новизны пропал.

Удовольствие было ниже среднего. Кроме того,

регулирование частоты ударов самой, напрочь перечеркивало весь смысл

наказания. Лена задумалась над механизацией своего станка, подключении электромотора, но поняла, что ей эта техническая задача не под силу.. Я не Леонардо Давинчи, решила она. Здесь нужна партнерша.

Здесь следует в двух словах описать ее личную жизнь. Ей 28 лет, она

занимается журналистикой, личная жизнь

не сложилась (разведена), время от времени на ее горизонте появляется

очередной бой-френд или

даже подруга(!). Не то, что бы она лесбиянка, скорей би-секс, а может

что-либо другое, но мысли на эту

тему ее не напрягают. Время от времени ей приходило в голову

развлечься с кем-нибудь с помощью ремня

или розги. Одному своему бывшему френду она рассказала о своих тайных

желаниях, но тот поднял ее на смех

и пообещал рассказать общим знакомым, после этого Лена решила никому

об этом не говорить. Но ситуация

неумолимо требовала другого участника. Несколько недель Лена

переваривала эту мысль. И вот однажды на

занятиях в фитнес-центре Лена заметила, что привлекла к себе внимание

одной блондинки.

Девица была младше

ее лет на пять, выше ростом и смотрела явно оценивающим взглядом, как смотрят на одежду в бутике. Такие

взгляды Лена научилась вычислять еще много лет назад. Блондинка была немного не в ее вкусе, может быть

они так и разминулись бы, как спутники в космосе. Но в душевой Лена

заметила на ягодицах блондинки еле-еле

заметные небольшие темные пятнышки. Сомнений не было - это были следы от кончика розги, которые очень

долго не проходят. Такие же следы были когда-то и у Лены, они прошли

только через 2 месяца. Лену как будто

громом поразило. Она подошла в раздевалке к блондинке с каким- то

дурацким вопросом и уже через полчаса

они вдвоем пили коктейли в местном баре и обсуждали события последних сериалов. Вика, так звали блондинку,

была студенткой и дочерью какого-то крупного чиновника, который

сейчас где-то заграницей усваивал

государственные деньги. У меня квартира на Невском, сказала Вика,

сейчас я живу одна, может заедим.

Квартирка была шикарная, хотя сам дом давно нуждался в ремонте.

Подруги долго беседовали о разных вещах и

дегустировали папашкину коллекцию вин. Беседа плавно продолжилась в спальне и, естественно, закончилась

сексом. Вика была стопроцентная лесбиянка, довольно опытна. В принципе с ней было неплохо. Утром Лена

указала Вике на следы на ягодицах. "Да это от розг" без тени смущения

сказала Вика, я время от времени

развлекаюсь так со своей подругой, она работает в театре и помешана на ролевых играх, розги всего лишь

одна из них, мне доставляет удовольствие. Сейчас театр укатил с

гастролями, но мы могли бы развлечься у

меня на даче. У меня шикарная дача и баня.

Дача оказалась обычным "домиком в деревне", но банька была

действительно шикарной, сделанная из деревянных бревен по всем законам старинного русского зодчества. В

предбаннике висело несколько женских костюмов из какого-то спектакля о деревенской старине. Вика

рассказала, как они одеваясь в старинные костюмы разыгрывают различные сцены на тему барыня и служанка

перед занятием сексом, не обходится без наказания розгами. Лена

слушала, не веря собственным ушам.

Вот

это да! подумала она. Лена рассказала о своих тайных желаниях и

прошлогодних экспериментах со станком для

порки. Вика слушала открыв рот, сделав огромные глаза. "Кр-р-р-уто"

сказала она наконец, "мне тоже нужна

партнерша, дело в том, мою подругу порка не прикалывает, для нее это

лишь часть игры, а я хочу по-настоящему, я хочу повизжать под розгами". Решено было назавтра разыграть спектакль из деревенской жизни с последующей поркой, а сегодня подготовить все необходимое, тем более, что уже вечерело. Подруги нарезали

розг, и замочили их в деревянной бочке, высыпав туда пачку соли. От

приготовлений у Лены подкашивались

ноги, и пробегал мороз по спине, возникло прошлогоднее ощущение

ожидания наказания - сладкий ужас от

которого билось сердце и холодело в низу живота. Алкоголь слегка снял

напряжение, и после бутылки какого-то импортного пойла со сложнопроизносимым названием усталость заняла место возбуждения. На свежем воздухе Лена спала как убитая до 11 часов.

Проснувшись и окончательно придя в себя, подруги решили заняться

игрой. В начале бросили жребий, кого пороть первую.

Когда Лена вынула из руки Вики сломанную спичку, до нее, наконец, дошел весь ужас происходящего. "Что я делаю, какой кошмар!" подумала она, "я приехала с практически незнакомым человеком загород, и сейчас меня будут пороть по настоящему как сидорову козу". "Зачем мне это, еще не поздно отказаться" Но воспоминания двухмесячной давности о нереализованных желаниях заставило ее продолжать. Ладно, сейчас или никогда, в конце концов, от этого не умирают, а даже наоборот пойдет на пользу, по крайней мере буду знать что такое настоящая порка, решила наконец Лена. Да и перед Викой не хотелось выглядеть дурой после всего сказанного. По дороге из дома в баню Лена чувствовала себя человеком, которого ведут на казнь.. Поход к зубному врачу ей сейчас показался бы приятным пикником. Сердце билось так, как

будто готово было выпрыгнуть, в глазах темнело, ноги подкашивались,

слегка подташнивало. Непонятно было даже, есть ли эротический оттенок в этих ощущениях. Было решено дать каждой по 100(!) розг, чтобы ощущения были по полной программе. Наказуемая должна быть крепко привязана к скамье, а наказывающая должна была

бить со всей силы и не реагировать на просьбы о прекращении наказания, иначе все теряло смысл. Подруги переоделись в деревенские костюмы, и зашли в предбанник. По средине предбанника стоял деревянный стол, по обе стороны от которого стояли две огромные длинные деревянные скамьи.. На стене висели пеньковые веревки,

в углу стояла бочка с розгами. Было решено, что, переступив порог

предбанника, начинается игра. Вика, играющая роль барыни, резко повернулась и начала грозно отчитывать свою служанку за нерадивость,

чувствовался опыт и подготовка подруги из театра. Лена молча слушала,

время от времени мямля "Да, госпожа". Каждое слово Вики било ее по мозгам, она чувствовала вину и неотвратимость наказания.

А Вика все

больше и больше входила в роль теперь она уже переходила на крик.

"Ах ты паршивка, ты что думаешь, я буду дальше терпеть твои выходки?!" "Я тебя сейчас выпорю как следует!" "Раздевайся до гола и ложись на скамейку", сказала она, подходя к бочке, и вынимая оттуда розгу. У Лены от этих слов все сжалось внутри, холодный шар возник в животе и сквозь промежность опустился ниже колен. Уши

заложило, но в тоже время было сильное возбуждение, которое

усиливалось вместе со страхом. Трясущимися руками она начала снимать с себя непривычную театральную одежду, пока не разделась полностью, теперь еще подключился стыд. Она стояла совершенно голая в непривычном месте перед человеком в непривычной одежде и розгой в руке. "Ложись" грозно повторила Вика, свистнув розгой.

Лена почувствовала, к своему удивлению, как слезы накатили на глаза.

"Пожалуйста" вырвалось у нее на выдохе. Она чувствовала, что сейчас упадет в обморок, и одновременно возникли какие-то странные приятные

забытые ощущения из раннего детства. Лена легла на скамью, вытянув

вперед руки. Вика, положив розгу на стол, крепко привязала Лену за руки и за ноги, привязав каждую руку и ногу отдельно, чтобы нельзя было перевернуться на спину. Лена не могла даже пошевелиться. Такой

беспомощной она не чувствовала себя никогда в жизни. Ужас охватил ее с новой силой, когда она увидела, как Вика взяла розгу и приблизилась к ней. Раздался противный свист. Лена сначала услышала громкий шлепок, потом почувствовала боль. Вопреки ожиданиям удар был не очень сильный, пожалуй, даже слабей, чем получала Лена на своем станке.. Но через секунду последовал другой удар, за ним третий, четвертый, где-то после шестого удара боль начала нарастать, как будто к попе прислонили горячую сковороду и стали ее нагревать дальше, время от времени плеская кипящее масло. Лена задергалась на скамейке изо всех сил, пытаясь освободиться. Она начала кричать, что хватит, она больше не хочет играть в эту игру. Но Вика даже не ответила, продолжая пороть. Где-то на тридцатом ударе сломалась розга. Лене показалось, что Вика услышала ее просьбы, и уж было

облегченно вздохнула. НО не тут то было. Новая розга была длинней и

толще. К тому же Вика основательно размялась и вошла во вкус и теперь порола со всей силы. Лена визжала во все горло что есть мочи как поросенок. Боль была ужасной, она задыхалась от боли, перестав даже дергаться. Перед ударом она старалась расслабиться и выровнять дыхание, чтобы после удара можно было кричать. Крик слегка ослаблял боль. Слезы лились ручьем из глаз. Руки были мокрые от слез. Лена кусала себя за плечи от боли. Порка казалась вечной..

Казалось, что ей уже дали тысячу розг, и это уже продолжается

несколько дней. Розги ломались еще два раза. Каждый раз Вика доставала новую, вначале опробовав ее на воздухе, а затем продолжала порку. Наконец она остановилась и развязала веревки. "Можешь вставать" сказала она. Лене не верилось, что все закончилось.. Она продолжала лежать на скамейке и рыдать. Когда она попробовала согнуть ноги, боль возникла с новой силой. Лена вскрикнула. Вика помогла ей подняться, накинуть халат и дойти до душа. Лена рыдала не останавливаясь. "Попей воды и успокойся" сказала Вика, протягивая стакан. Вика помогла Лене помыться и дойти до кровати, на которую та рухнула как бревно. Посмотрев в зеркало на свою попу, Лена пришла в ужас - темно-синие полосы пересекались с красными, в некоторых местах сочилась кровь. Синяки также были на плечах и предплечьях от собственных укусов. "Мне тебя очень жаль - сказала Вика, смазывая попку подруги кремом, - но мы ведь договаривались". "Все в порядке - сказала Лена - завтра продолжим, сегодня мне нужно отлежаться". К вечеру Лена пришла в себя, даже смогла ходить. О том, что бы сидеть не могло быть и речи. Масса новых ощущений нахлынуло на нее. Она чувствовала себя пациентом, вышедшим в очередной раз из больницы. На долго ли? Думала теперь она. Запретный плод она попробовала еще с одной стороны, но насытилась ли она им, каждый раз Лена задавала себе этот вопрос. Скорей да чем нет, можно было бы ответить на этот вопрос.

На следующий день была очередь Вики. Подруги разыграли тот же сценарий. После того как барыня-Лена отчитала свою нерадивую служанку, той было приказано раздеться и лечь на скамейку. Вика долго переминалась с ноги на ногу, она побледнела и глядела на Лену как кролик на удава. "Чего ты ждешь?- грозно спросила Лена,- живо раздевайся и на скамейку голой попой кверху".. Но Вика стояла как вкопанная. Было видно, что она передумала и ей уже не хочется играть в эту игру. Лена, может быть, и простила бы ее, но ей очень хотелось выпороть эту девчонку, которая заставила ее вчера визжать во все горло. "Если сейчас же не разденешься до гола и не ляжешь на скамейку, я добавлю два десятка спокойно, но твердо сказала Лена. Вика поняла, что деваться некуда, и стала медленно раздеваться. "Живей"- крикнула Лена. Вика все равно не торопилась, она медленно снимала одежду, оттягивая наказание. Наконец она разделась догола, и стала умолять Лену передумать, даже стала перед ней на колени. Из глаз ручьем текли слезы.

Картина была живописной: голая девушка, стоя на коленях вся в слезах умоляла барыню в древнерусском наряде не пороть ее. Но Лена уже вошла во вкус. Она, сама не ожидая от себя такого, вдруг схватила Вику за волосы и чуть ли не швырнула на скамью, и пока ты рыдала и скулила быстро привязала ее за руки и за ноги. Потом, не торопясь, выбрала из бочки самую длинную и толстую розгу и несколько раз резко рассекла ей воздух. От каждого взмаха ягодицы у Вики судорожно сжимались, бедняжка уже поняла, что Лена не отступит, и что теперь ее ждет хорошая настоящая порка. А Лена не торопилась, давая Вике как можно дольше испытать ужас перед наказанием. Наконец она подошла поближе к наказуемой, стала с правого бока и, прочитав в очередной раз нотацию, с силой нанесла первый удар. Розга со свистом рассекла воздух и легла аккуратно поперек ягодиц. Тут же появилась красная полоса. Вика дернулась всем телом, взвизгнула и заскулила. Лена нанесла следующий удар, чуть повыше. Третий удар был чуть пониже. Лена старалась не бить два раза по одному месту. Вначале полосы ложились ровные и аккуратные, потом они начали сливаться, темнеть, превращаться из красных в синие, а затем в темно-фиолетовые. Вика вертелась насколько позволяли веревки, и кричала во все горло. Крик чередовался с рыданиями и переходил в визг.

В начале Вика кричала "Ой мамочка!", "Ой больно!" "Не надо!" Потом фразы стали все менее и менее разборчивыми, порой казалось, что кричит иностранка. Выдав сотню розг, Лена сказала "Ты получила свою порцию, но поскольку ты слишком долго раздевалась, я добавлю еще десяток" В ответ Вика жалобно завыла. Лена дала ей еще пять розг вместо десяти, потом отвязала. Вика рыдала как маленький ребенок. Когда она окончательно пришла в себя после душа, она сказала: "Да! мы играли с моей подругой в наказание розгами, но так далеко ни разу не заходили. Мне хотелось, чтобы меня выпороли, но я подумать не могла, что это так больно. Все, хватит, больше никаких розг, до конца жизни". Забудь мой телефон. И я тебе тоже звонить не буду. Прощай!

* * *

Вика позвонила через две недели. Вначале в красках расказала как она сходила в поликлинику через неделю после порки. Врача чуть не хватил удар, когда она сняла трусики.. Пришлось наврать про очень строгих родителей. Потом Вика сказала буквально следующее: С розгами покончено, как я и говорила, но вот я подумала, после ремня следы проходят гораздо быстрее, как ты считаешь? Абсолютно с тобой согласна, ответила Лена.

Продолжение следует.