Плата подростка-порнографа. Часть 1

Едва лишь ощутив мягкий толчок о бампер своего автомобиля, Анна почти сразу же заподозрила, что произошло что-то не то. Неприятное нечто произошло. Что именно - она ещё и осознать не успела, а изящная ступня, повинуясь не подточенным даже сонливостью и градусами принятого накануне алкоголя, уже вдавливала педаль тормоза.

Анна Красинская, обладательница волос дивного золотисто-рыжего цвета и перспективная молодая журналистка газеты In, возвращалась домой после затянувшейся глубоко за полночь вечеринки полупрофессионального характера.

Праздновался юбилей издания, вот уже на протяжении пяти лет чётко снабжающего фэнов кино и музыки самыми свежими данными. Издание сие фокусировалось в первую очередь на молодёжи, поэтому данные зачастую сводились к публикации нескольких абзацев скупого текста о похождениях какой-нибудь поп-звезды и фотоизображения этой же звезды на всю страницу в полуобнажённом виде.

Что, собственно, и требовалось целевой аудитории.

Сама же Анна Красинская вела колонку ответов на вопросы лично-кулуарного характера, преимущественно исходившие от подростков, как наиболее проникнутых верой в авторитет печатного издания и наиболее заворожённых светловолосой мордашкой Красинской, фотография которой традиционно украшала каждый выпуск колонки.

Иногда ей вместо писем с вопросами присылали открытки к Восьмому Марта, пару раз - признания романтического характера. Коллеги иногда опасались, шутя, как бы её стремительно растущая популярность не помогла ей стать жертвой какого-нибудь маньяка.

Празднование, как было сказано выше, изрядно затянулось.

Будь Анна собрана и трезва, она никогда бы не допустила той ошибки, которую совершила, вздумав выключить фары и проехаться по собственному району в почти полной темноте, нарушаемой одним лишь только лунным светом и бликами редких уличных фонарей.

Но было уже поздно, пешеходов на улицах в принципе не могло быть, широкая дорога впереди просматривалась в лунном свете на многие сотни метров вперёд, а жила Красинская в столь далёком от центра провинциальном районе, что вероятность встречи с затаившимися в засаде гаишниками приближалась к астрономически малой величине.

Потому она поддалась бесшабашной алкогольной эйфории и отбросила все водительские правила, вколачиваемые на уровень рефлексов каждому начинающему автомобилисту на соответствующих курсах, выключив фары вместе с внутренним освещением и приготовившись наслаждаться движением своего стального коня сквозь серебристую паутину отблесков Луны и фонарей в чуть влажном после недавнего дождя асфальте.

Не включив фары даже после того, как широкая дорога впереди кончилась и пришлось сделать поворот.

Всё равно глаза её уже давно успели окончательно привыкнуть к темноте и всё вокруг было видно не хуже, чем днём.

За поворотом - новый поворот.

Ещё один.

Красинская постепенно расслабилась и мыслями своими вернулась к юбилейной вечеринке, к наиболее пикантным и сладким её моментам.

Как одна из более-менее эффектных редакционных девушек, она не раз собирала на себе лучи или даже целые снопы внимания со стороны сотрудников противоположного пола. Её это, впрочем, больше забавляло, чем возбуждало.

Вообще почему-то отношения Анны с кем-либо - при всей её внутренней раскрепощённости и будто бы даже раскованности, каковую она не раз демонстрировала юным неокрепшим читателям своей колонки при ответах на их глубоко личные вопросы, - редко заходили далеко.

Трудно сказать почему.

Флирт был приятен и мил, создавая немало сладких для мысленного возвращения туда моментов. Анне нравилось весёлое щебетание, остроумная пикировка, взаимное поддевание, в котором стороны равны - или даже она сама чуть-чуть равнее.

Но при попытке перевода общения к более глубоким фазам происходила слишком уж быстрая смена ролей с одновременным падением приоритета остроумия, что слегка сбивало Анну с толку.

Иногда.

Может быть, в действительности она не была столь уж раскрепощена, как ей нравилось о себе думать?

Кто знает.

Задумавшись, Анна повернула руль, почти без сбавления скорости минуя очередной поворот, и...

Негромкое "тюк".

***

Неловко повернув ручку дверцы, Красинская выбралась из автомобиля и сделала несколько шагов вперёд к бамперу.

Фары она по-прежнему не включала - просто не сообразила в первый момент, да и что уж теперь? - но сейчас, когда переднее стекло, расстояние и сам бампер не мешали обзору, ночное зрение позволяло ей прекрасно рассмотреть в лунном свете лежащую кулем перед колёсами автомобиля фигуру.

Тинейджер.

Хотя нет, чуть старше. Лет шестнадцать, а может, семнадцать.

Всё равно.

Недоросль.

Столь циничной характеристикой в уме Анны он в первую очередь был обязан её нынешнему роду занятий, ведению колонки вопросов и ответов для подростков, по ходу которого ей чрезмерно часто приходилось сталкиваться с весьма специфическими извивами их помышлений. Впрочем, она тут же одёрнула себя - не время для мысленных измывательств над парнем, которого, между прочим, она сама сбила, - и попыталась присмотреться получше к лежащему перед бампером телу на предмет оценки его внешних и внутренних повреждений.

***

- Как тебя зовут?

- Стас.

Худощавый, нескладный подросток - а подросток ли? возраст его оставался неопределённым, в глубине себя Анна вообще не была уверена, как некоторые возрастные категории следует называть, - чуть поморщился, прижав ладонь к затылку.

Обведя взглядом интерьер.

- Вы... здесь живёте?

Анна неслышно вздохнула.

- Да, это моё скромное логово, - с улыбкой подтвердила она. - Надо же было привезти тебя куда-то, чтобы получше осмотреть и привести в порядок раны, а места твоего жительства я не знала.

Парень неуверенно провёл пальцами по ушибу.

- Можно было вызвать "Скорую", - отстранённым голосом, словно сам не до конца понимая смысл своих слов, произнёс он.

Анна с невинным видом пожала плечами. "Скорую", конечно, вызвать было можно, но повреждения парня на первый взгляд казались невеликими, а по выяснении всех обстоятельств у неё наверняка отобрали бы водительские права.

- Мне показалось, что я как бы в долгу перед тобой, - призналась она. - Слушай, а как так вышло, что ты ухитрился получить удар по голове и вообще не услышал моего приближения? Фары были выключены, но ведь мотор-то ревел.

Парень покраснел.

- Я... фантазировал.

- Что? - не поняла Красинская.

Парень покраснел ещё гуще.

- Темнота, - отрывисто произнёс он. - Ночь. Луна. - Поняв, что это ничего не проясняет, он хрипло добавил... - Мне нравится представлять себе, как нити лунного света, протянутые в черноте, сплетаются в единую серебристую паутину. Видя себя в её центре, я воображаю себя пауком, хитроумным ткачом, плетущим её узоры - или выхватывающим из хаоса бликов те или иные на диво симметричные кружева.

Пытаясь перехватить взгляд Анны, явно с целью угадать, не смеётся ли она над ним и не смотрит ли как на психа, он уточнил...

- В такие моменты я как бы отрешаюсь от всего сущего и вижу мир лишь как мерцающую вокруг паутину. Разместив себя в одной из фокальных точек паутины, я сажусь на корточки или скрещиваю ноги, чтобы не отвлекаться на неудобную позу, после чего ухожу в создаваемый своими мыслями мир.

Анна встряхнула своей светлой золотисто-рыжей гривой...

- Красиво. - Её действительно слегка заворожили эти красочные обороты. Упоминание же серебристой паутины и вовсе заставило вспомнить о порыве того бесшабашного настроения, что побудило её выключить фары. - Жаль только, что твоя фокальная точка оказалась прямо посреди дороги.

Едкий тон последней реплики она тут же попыталась разбавить мягкой улыбкой.

Парень - как он назвался? Стас? - виновато посмотрел на неё.

- Я не обратил внимания на звук. Я бы заметил изменившееся освещение, но звуки проезжающих автомобилей довольно часто слышны где-то рядом, и я...

Он неловко замолк, опустив взгляд в диванные подушки.

- Простите меня.

- Чего уж там, - улыбнулась Анна. Хотя первоначально она кривила душой при словах об ощущении долга перед ним, в глубине себя всё же считая виноватым по большей части именно этого парня, теперь ей стало его немного жалко. - Скажи, а ты не пробовал когда-нибудь сочинять наброски статей по заказу издательств, или там, стихи? У тебя неплохо получается обращаться со словами.

Стас посмотрел на неё. Внимательно так посмотрел, на миг даже Анне показалось, что он её узнаёт, но это ощущение тут же исчезло.

- Нет. Я иногда пишу рассказы, фантастические рассказы. А вы?

- Давай лучше на "ты", - с улыбкой Анна непроизвольно пригладила волосы.

Парень не отводил от неё заворожённого взгляда.

- Хорошо. Так...?

- Я журналистка.