Шпилли-Вилли

В шаге от Рая. Часть 15

- Да нет! - ответила громко снова Елена - Вчера на дискотеке она познакомилась, с каким-то Вадиком! Из, соседней школы!

- И как? - спросил снова серьезно Александр.

- Не знаю, вроде задружили - ответила грустно и не так громко как-то вертушка - Он ее до дома провожал.

- А вы со мной дружить будете?! - неожиданный задала девчонка вертушка вопрос. И Александр офонорел от такого серьезного вопроса этой Елены. Он осмотрительно посмотрел по сторонам. Может кто-то обратил на их такой странноватый диалог двух разнополовых да еще разновозрастных людей прямо в коридоре больницы внимание и решил поставить на всякий случай точку.

- Елена - он обратился к юной симпатичной попрыгушке.

- Да! - снова громко ответила молодая школьница вертлявка.

- С вами было очень интересно. Вы мне нарвитесь, как женщина и я вам предлагаю возможность мне помочь. Вы не забыли?

Та, аж, подпрыгнула от счастья и чуть не кинулась к нему обниматься, но Александр уже это видимо предвидел и больной рукой в бинтах остановил такую живую маленькую любвеобильную по всему видно бестию. Словно они были уже сто лет знакомы, он сказал ей - Помогите мне с одеждой Елена. И я вас никогда не забуду.

Та ничего уже не говоря, как сумасшедшая унеслась куда-то по коридору больницы, и что оказалось, более странным прилетела уже вскоре с кучей одежды из больничной раздевалки.

Александр даже, вылупил, от удивления свои глаза - Это еще что такое! Воровство!

- Вам же нужна одежда! - громко сказала школьница Елена - Вот выбирайте!

Александр в недоумении долго смотрел на нее, и задал бы вопрос, как она это все провернула, но не было времени.

Они оба пока никто опять не заметил, молча и по-быстрому, нырнули за угол в затемненный безлюдный лестничный к одному из выходов из больницы коридор и Александр, бросив на стоящие у стены скамейки все, что принесла в своих шустрых маленьких ручонках эта юная шустрая бестия.

- Вы мне Елена стали нравиться еще больше! - взбодрил Александр эту юную вертушку - Но вот воровать не хорошо! Сейчас оденусь в то, что подойдет, а остальное отнесите обратно! Это ведь чье-то.

- Да я понимаю - стараясь говорить уже сдержаннее и чуть тише, выглядывая из-за угла, уже как закадычная ему подружка она ответила - Я так и сделаю.

Он посмотрел на девчонку пока, она, отвернувшись, смотрела из-за угла.

С виду действительно ничего.

Хорошенькая такая на личико. Синенькие под вздернутыми черненькими бровями озорные глазки. Курносенькая с пухлыми девичьими не целованными, наверное, еще губками. И ножки ничего. Стройненькие полненькие. Из-под короткой кожанки ее в короткой мини-юбченке. Кучерявые рыжеватые волосы до плеч. Но жаль для него слишком молодая. А так будь сам гораздо моложе, зацепил бы, наверное, ее. Ее вот такая заводная наивная молодой школьницы безбашковая шустрость его просто заводила.

Он оделся, и остальное отдал ей и, сказал, чтобы отнесла, где взяла. И по-быстрому пока никто не спохватился.

Неожиданно девчонка подошла к Александру - Вы правда хотите со мной дружить? - она чуть ли не с отчаянием его тихо так спросила.

Этот вопрос и ее вот такое сейчас поведение его шокировало.

Александр не удержался, глядя в девичьи, чуть ли, не в слезах выразительные и трогательные, наполненные любовью к нему голубые глаза - Да. Обязательно буду Елена - и поцеловал ее, наклонившись в губы, смотря через девичье плечо на то, чтобы никто этого не видел. Она присосалась к нему как пиявка, и он ели оторвал ее от себя - Лена - сказал он уже, мягко, жалея ее и уже по другому - Мне нужно идти, но я тебя найду после, честно и обязательно. Я тех, кто мне помог, не забываю.

- Честно?! - она от счастья сквозь радость даже заплакала.

- Честно, миленькая моя! Честно! - он потрясенный такой девичьей наивной прямотой и влюбленностью, открыл щеколду дверного замка, и, не оборачиваясь, выскочил наружу.

Вослед он услышал громко девичий голос школьницы - Вы обещали!

***

Изигирь тяжко с надрывом дышала своей искусанной острыми зубами до крови женской истерзанной от безудержной страсти Элоима полной грудью. Вздыбленной вверх затвердевшими от возбуждения сосками. И качающейся из стороны в сторону. Под неудержимым напором страстного и неустанного в любви ненаглядного ее демона любовника Элоима. Она извивалась в очередном слиянии страсти и любви под ним своим женским Суккуба гибким телом, выгибаясь вверх и касаясь голым пупком своего живота его живота, превратившись снова из черной змееподобной тени в это жуткое в новой форме чудовище.

Разбросав во все стороны, из-под золотого обруча своей короны черные как смоль по изголовью каменного ложа любви длинные живые как змеи волосы, она дико и бешено громко стонала, увлекая за собой в оргию сексуальной необузданной страсти самого лежащего на ней Элоима. Скаля острые как иглы зубы и открыв свой хищный в любовной долгой на этом ложе любви сексуальной неудержимой оргии женский с тонкими алыми губами рот, эта любви обильная демоница порочной ночи, внутри утробно ревела как дикий, бешенный зверь на весь черный лес.

Это было ее истинное лицо. Лицо и настоящая форма Суккуба. Не та извивающаяся в танце живота миловидная наложница и рабыня смуглянка. Что перед ложем страсти и любви в том своем танце выражала свою дикую неудержимую страсть своему повелителю и господину. Как какому-нибудь восточному шейху или султану. И не та ползущая извиваясь змеей по белому как молоко туману черная длинная тень. Нет. Вот она настоящая Изигирь. Демон и Суккуб в одном лице.

Широко раздвинув и расставив в стороны, свои в змеиной чешуе до колен она ноги. С длинными и кривыми черными когтями на пальцах, принимала в свою, бездонную вечно жаждущую только жаркой порочной страсти в обильной текущей смазке раскрытого как цветок Ада настежь влагалища, длинный торчащий как металлический стержень возбужденный и задранный вверх, оголенный от верхней плоти, член своего любимого Инкуба. Она, соприкасаясь с волосатым лобком любимого своим волосатым лобком, подымала свой женский широкий зад. Вверх и опускала его вниз, насаживая все глубже и заставляя скользить взад и вперед по тому мужскому детородному торчащему половому отростку, свою ту звериную женскую промежность греха и порока. По торчащему, как аспид, члену своего вечно ею любимого изменника Элоима.

Она прощала ему все. Все его перед ней измены. Даже ласковый и нежный секс со своими земными любовницами. Где Элоим их осторожно и нежно ласкал в облике прекрасного светящегося телом Ангела, стараясь не навредить больше чем надо, их лишал девственности. Она прощала все ради их совместной неудержимой бешенной и безудержной безумной любви. Любви на грани безудержного неуправляемого экстрима. Любви не способной выдержать ни одна его та земная любовница. Порочной той любви двух непотребных в жажде необузданных страстей и крови чудовищ. Их такая вот связь не была такой вот банально однообразной.

Их любовь порой и даже очень часто доходила до таких пределов, что они показывали свою истинную демоническую сущность.

Порой, очень часто вымазавшись в крови своих жертв, они, катаясь по их изорванным и истерзанным когтями и зубами останкам и сношались без устали и отдыха по многу часов, кончая друг в друга по очереди.

Вот и теперь, исцарапав в кровь всю спину любовнику длинными черными когтями пальцев женских Суккуба в змеиной чешуе рук, она распластала свои за спиною перепончатые как у летучей мыши с перепонками и прожилками сосудов пятнистые крылья, по сторонам их ложа любви, и обвила Элоима своим длинным извивающимся хвостом.

Как удав свою жертву туго и крепко, его гибкую изгибающуюся в работе талию и напряженные нагие мужские ягодицы сношающегося с ней демона любовника. Закатив в диком сексуальном экстазе свои под веки большие черные горящие пламенем ада глаза на своем заостренном остроносом лице, Изигирь водила по его исполосованной ее когтями кровоточащей кровью спине своими в золотых браслетах руками. Наслаждаясь липкой ледяной черной жидкой текущей по его спине влагой. Она размазывала эту черную его кровь по его, выгибающейся в сексуальных порывах и оргиях неудержимого страстного слияния с любимой широкой спине. И стонала и кричала как дикий зверь под сводами их полуразрушенного каменного древнего храма.

Элоим и сам не отставал от Изигири. Он ревел как бешенный зверь и вонзил в ее плечи свои чешуйчатых рук загнутые острые звериные когти. Он засаживал до самого волосатого своего лобка, взад и вперед свой торчащий возбужденный огромный детородный оголенный от верхней плоти член в промежность любовницы, ударяя напряженными голыми своими мужскими демона ягодицами. Не переставая, кусал острыми иглообразными зубами ее Суккуба грудь, качающуюся по сторонам и торчащую перед его сверкающими горящими огнем кровавого сексуального бешенства глазами. Которая тыкалась востренными возбужденными окровавленными сосками ему прямо в его оскаленное лицо. Черная кровь Изигири текла по трясущейся в тяжкой любовной одышке полной груди, и стекала по сторонам, капая на каменное ложе любви под ними. Кровь со спины Элоима тоже капала туда же и она черными ручьями сливалась в одно целое с кровью Изигири, и кипела, пузырясь под ними жаром Ада.

Перепончатые и пятнистые в прожилках большие похожие на крылья летучей мыши, крылья Элоима, покрывали крылья Изигири. И сцеплялись друг с другом. Его длинный такой же, как и у нее похожий на удава хвост развивался над ними и свивался кольцами над обоими демонами любовниками от радости их общего любовного слияния. Белого цвета стелящийся по каменному полу туман заползал на их слившихся в неистовой любви на то каменное древнее, как и они сами ложе. Он, вился у его подножия и покрывал сверху двух демонов любовников, перетекая через них, и опускался на пол древнего призрачного храма с другой стороны.

Дикий звериный рев и стоны разносились вновь по затуманенному, свивающемуся клубами и ползущему медленно и вяло у его нижнего полога корявому и страшному черному с вывернутыми на изнанку ветвями лесу.