В застенках
Господи, хреново-то как… Неужели эти мордатые уроды действительно добавляют в свое и без того говенное пиво стиральный порошок, чтобы оно хоть как-то пенилось? Разве можно над людьми такие эксперименты ставить? И это на пятом году перестройки, во времена невиданного расцвета демократизации и гласности! Вот собрать бы этих уродов в кучу, да и отправить в наш расчудесный Институт прикладной физиологии. Уж там бы с ними поэкспериментировали… В следующий раз надо будет сунуть им в морду удостоверение. То-то они со страху в штаны наложат!
Впрочем, глупости все это. Чего мне, физически крепкому вчерашнему дембелю, а ныне без пяти минут кадровому сотруднику органов госбезопасности (да-да, тех самых, ребята!), сделалось бы от какого-то паршивого пива, даже если в него намешали стирального порошка? И не такую гадость вливали внутрь в светлые времена «угара трезвости»… Нет, не от этого на душе сегодня муторно. Но напиться мне вчера действительно хотелось до колик.
И, поверьте, было отчего.. Бывают такие дни, когда я почти ненавижу и самого себя, и свою будущую работу. К счастью, это быстро проходит. Пройдет и в этот раз. Но тот канун Международного женского дня, когда со мной случилось это своего рода лишение моральной невинности (а как еще назвать то, что произошло?), я не забуду никогда, хотя и жалеть особенно ни о чем не стану. Это был день, когда я окончательно понял, что в нашей стране с людьми можно вытворять буквально все. И что я теперь до конца жизни буду к этому причастен.
К тому времени я уже второй год являлся слушателем не скажу какого учебного заведения, и считал, что дорожку свою выбрал раз и навсегда. То, что с этой дорожки мне в будущем предстоит безжалостно сталкивать под откос чужие судьбы и даже жизни, я, не будучи дураком, осознавал вполне отчетливо. Не такая у нас страна, чтобы бороться с врагом в белых перчатках. Но пока практические занятия ограничивались учебными стрельбами, рукопашным боем и основами минно-взрывного дела, все это воспринималось не более, чем далекая от жизни абстракция.
Зато сам факт принадлежности к пусть и недолюбливаемой в народе, но все же привилегированной касте адептов щита и меча, поначалу меня буквально опьянял. Да и не одного меня. Приятно, знаете ли, в двадцать с небольшим ощущать себя чуть ли не тайным вершителем судеб мира! Ну, или хотя бы, верить, что ты таковым вскоре станешь…
На втором курсе к прочим специальным предметам добавилась дисциплина, смысл которой состоял в умении получать нужные сведения от потенциальных источников информации. Поскольку вариантов тут море, то и курс растянулся на целых два учебных семестра. Изучали мы буквально все – от методов идеологического убеждения и материального стимулирования до морального подавления и физического воздействия.
Искусство применения последнего заключалось в умении причинять максимальные страдания, не нанося видимых повреждений и, по возможности, не доводя дело до гибели объекта. Тут уж было никак не обойтись без фактических знаний в области человеческой анатомии, физиологии и кое-чего еще, о чем читателю знать не следует. Вот так я и оказался на практических занятиях в закрытом Институте прикладной физиологии.
Подозреваю, что первое наше посещение этого странного НИИ, окруженного четырехметровой стеной с двумя рядами колючей проволоки, носило не столько учебный, сколько сугубо провокационный характер. Думаю, в тот раз нас, по большому счету, просто проверяли на вшивость. Поскольку наша реакция на увиденное могла быть и впрямь непредсказуемой.
Смотреть на людей, бьющихся в конвульсиях под ударами электрического тока или трясущихся от холода в «антисауне», действительно было не слишком приятно, хотя кое-кто из курсантов и находил это зрелище по-своему забавным. Разумеется, нас заверили, что участники этих экспериментов являются в массе своей добровольцами, но верилось в это с трудом. Впрочем, охотно допускаю мысль, что отдельные бомжи и прочий опустившийся сброд за деньги и дефицитную нынче выпивку могли и впрямь решиться на такое самоистязание.
Идея же замены подопытных крыс и кроликов на живых людей показалась мне вполне разумной. Правда, это немного попахивало нацистскими застенками, но… как же иначе можно получать реальные данные о реакции человека на боль, жару, холод, электричество? Ведь надо же как-то определять порог воздействия, переходить который опасно для здоровья и жизни именно человека, а не какой-нибудь крысы! Опять же, люди бывают разные.
Мужчины и женщины, толстые и худые, молодые и старые… А вспомнить космонавтов! Разве не мучили их в термо- и сурдокамерах? Разве не крутили до потери пульса на центрифуге? Все это неприятно, но все это надо так или иначе изучать на благо будущих поколений. Было ли мне жалко подопытных? Едва ли. Я был убежден, что они в любом случае заслужили свою участь.
Примерно так я рассуждал, когда после непродолжительного перерыва начальник учебной группы капитан Алыпов строем повел нас к стоящему в некотором отдалении одноэтажному корпусу лаборатории комплексных воздействий. Снова тщательная проверка документов, снова: «Портфели и сумки – к осмотру!» Наконец, курсантов по одному пропустили внутрь и сразу предложили спуститься в подвал. Обстановка здесь была еще более гнетущая.
Что такое эти самые «комплексные воздействия», никто из нас толком не знал, поэтому то, что мы в дальнейшем увидели, оказалось для нас полной неожиданностью. А началось с того, что в приоткрытую дверь одного из помещений курсанты углядели нечто, напоминающее гинекологическое кресло, в котором самым бесстыдным образом раскорячилась грудастая голая тетка рубенсовских пропорций с гладко выбритой промежностью. Причем, в отличие от других, она явно не была бомжихой.. Нежная белая кожа, ухоженные ступни, следы маникюра на ногтях…
Думаю, не у одного меня в этот момент затрещали пуговицы на брюках. Правда, картину несколько портило то, что холеное тело тетки было сплошь облеплено какими-то датчиками и проводами, а ее лицо и вовсе скрывала маска старого армейского противогаза, делавшая ее похожей на свинью. Да и то, что руки и ноги женщины были накрепко привязаны к креслу кожаными ремнями, наводило на мысль, что прелести свои она демонстрирует здесь отнюдь не по собственной воле…
Возле женщины возился неопрятного вида молодой человек в драном лабораторном халате и покрытом пятнами прорезиненном фартуке. Женщина вздрагивала от его прикосновений и прикольно хрюкала клапаном противогаза, чем еще больше усиливала свое сходство со свиньей. С другого конца комнаты из-за письменного стола за всем происходящим наблюдал худощавый лысый мужчина с погонами майора медицинской службы, пришитыми прямо поверх белого халата. Капитан Алыпов демонстративно кашлянул и постучался в открытую дверь.
- Разрешите войти?
- Входите, товарищи! – не моргнув глазом, отозвался лысый, - Двести седьмая группа?
- Так точно, товарищ майор!
- Между прочим, вы задержались на пять минут. Что случилось?
- Виноват, товарищ майор, - смутился Алыпов, - Проверка документов немного затянулась…
- Впредь попрошу не опаздывать.
Лысый встал из-за стола. Было очевидно, что все здесь является для него давно приевшейся рутиной. Во всяком случае, на распятую в гинекологическом кресле женщину он смотрел абсолютно холодно, без каких-либо видимых эмоций. Куда интереснее ему было разглядывать пришедших на занятие курсантов. Взгляд у лысого был пристальный и не особенно добрый.
- Моя фамилия Га-пу-ник, - после короткой переклички представился он, - Майор Гапуник. Какие будут вопросы перед началом занятия?
- Товарищ майор, где здесь туалет? – робко спросил кто-то из курсантов.
- Что, уже невтерпеж?
- Пока нет… но может понадобиться…
Из строя раздались сдавленные смешки, тут же стихшие под пристальным взглядом лысого.
- Санузел в подсобном помещении, - указал он на дверь за своей спиной, - Еще вопросы?
Курсанты смущенно переминались с ноги на ногу, искоса посматривая в сторону гинекологического кресла. На языке у всех вертелось примерно одно и то же.
- Эта женщина… она кто? – набрался, наконец, смелости наш комсорг Гена Кузьмин.
- Что именно вас интересует? – ехидно поинтересовался майор, - Фамилия? Имя? Род занятий?
- Ну, хотя бы возраст…
Пожав плечами, лысый подтянул к себе валяющийся на полу большой черный мешок и внимательно изучил бирку на его развязанной веревке. Потом сравнил полученные данные с такой же биркой на левой лодыжке женщины.
- Тридцать семь лет. Пол женский. Хроническими душевными заболеваниями не страдает. Это все, что вы пока имеете право знать. А теперь запомните главное – поступающий сюда подопытный материал абсолютно не заслуживает вашего сострадания. Как не заслуживают его проститутки, наркоманы, пособники иностранных разведок и прочая плесень на теле нашего общества… Всем все понятно?
- Понятно, товарищ майор! – нестройно загалдели курсанты..
- Прекрасно. В таком случае начнем наше занятие.
Лысый взял указку и очертил вокруг женщины воображаемый круг.
- Здесь, в этой лаборатории, мы занимаемся изучением комплексного воздействия на объект, – начал он, не обращая внимание на скабрезное гыгыканье курсантов, - Как именно? По-разному. Обратите внимание, что на испытуемую надета маска. В данном случае она будет служить для затруднения дыхания, а также дозированного впрыска в глаза и легкие химических веществ раздражающего действия. Для всего этого дыхательная трубка соединена со специальным устройством. Взгляните.
Майор провел указкой вдоль гофрированного хобота надетого на тетку противогаза – от хрюкающей резиновой маски до хитроумного аппарата, отдаленно напоминавшего тумбочку на колесах.
- Мне кажется, похожий метод использовался при допросах в органах внутренних дел под названием «слоник»? – спросил капитан Алыпов.
- Да, было дело, - поморщился лысый, - Однако, нашей главной задачей является вовсе не принуждение к даче показаний, а изучение физиологических реакций объекта на те или иные комплексные воздействия. К тому же мы тщательно контролируем состояние подопытного материала. Разница, как видите, налицо.
- А в чем заключается комплексность этих воздействий?
- Главным образом в том, что мы не ограничиваемся каким-то одним видом воздействия, а совмещаем его с другими в той или иной комбинации, иными словами – воздействуем в комплексе. Например, в данном случае на испытуемую будет одновременно оказываться гидравлическое воздействие путем нагнетания в ее желудочно-кишечный тракт воды.
- Клизму ей будете делать? – удивленно вскинул брови Алыпов.
- И не только! – зловеще ухмыльнулся Гапуник, - Еще раз прошу всех взглянуть на маску. С виду это обычный противогаз. Однако обычный он только снаружи. Отличие состоит в том, что внутри его дыхательной трубки проходит трубка меньшего диаметра, служащая для подачи воды, а сама маска имеет встроенный патрубок, который вводится через глотку в пищевод при ее надевании…
Несмотря на предупреждение майора, все посмотрели на тетку с изрядной долей сочувствия. О таком секрете натянутого на ее голову гондона никто даже не подозревал.
- Удобный фасончик, ничего не скажешь! – не удержался кто-то от издевательской реплики, - И где ж у нас такие выпускают?
- Острить будете на плацу, курсант Гальперин! – сурово нахмурился капитан Алыпов, - Еще вопросы есть? Если нет, то… извините, товарищ майор… продолжайте…
Лысый кивнул и провел указкой от горла женщины к ее животу, как бы демонстрируя путь прохождения воды.
- Таким образом, с помощью данной маски мы можем принудительно вводить жидкость в желудок, продолжая при этом полностью контролировать процесс дыхания. Конечно, патрубок создает для испытуемой дополнительный дискомфорт, однако…
Договорить ему не дала сама тетка. Словно в подтверждение его слов, она внезапно зашлась в приступе кашля – надо полагать, трубка в горле и впрямь причиняла ей массу неудобств. Лысый майор спокойно дождался, покуда она затихнет, после чего переместился поближе к ее аппетитной жопе.
- Ну и, разумеется, вода будет поступать через анус, - продолжил он, беспардонно засовывая тетке указку в задний проход, - Несколько литров будет введено с помощью специального шланга, соединенного с водопроводным краном.
- О-о-о-о… О-о-о-о-о… - горестно замычала тетка. Кем бы она ни была, но русский язык, видимо, понимала хорошо.
- А какая будет температура воды? – спросил кто-то из курсантов.
- Наконец-то вопрос по существу! – расцвел майор, - Отвечаю.. Вода будет холодная. Скажем так, гораздо ниже комнатной температуры. Это вызовет резкие спазмы кишечника и усилит болевые ощущения.
В качестве иллюстрации майор вытащил указку из теткиной задницы и переместил ее в район живота.
- А в п-пизду тоже будем воду качать? – заикаясь от волнения, спросил наш записной хохмач Паша Кучин.
Мы догадывались, что в сельской местности, откуда курсант Кучин был родом, народ никогда не отличался особенным тактом, поэтому не очень удивились такой постановке вопроса. Но сам вопрос действительно напрашивался.
- Не в пизду, а во влагалище, молодой человек! – возмутился лысый майор, - Этот орган у женщин называется влагалище! Нет, не будем. Раздражение мочеполовой системы в задачу данного эксперимента не входит. Хотя вообще это, конечно, практикуется…
Майор нервно вытер платком блестящую макушку и отошел к столу налить себе воды из графина. Наступила короткая пауза, и курсанты принялись делиться впечатлениями.
- Тоже мне, новейшая разработка! – брезгливо сморщил нос Гена Кузьмин, - Клизма! Уж придумали бы что-нибудь поинтереснее…
- Куда уж интереснее! Ей, наверное, литров пять вольют, не меньше! – выразили «добрые» пожелания с левого фланга.
- Тогда уж лучше сразу десять, гыыы! – издевательски заржал Гена, - Прикинь, клевая клизмочка получится! Ведерная!
- Не, десять многовато. Лопнет еще…
- Отставить разговоры! – прервал скабрезную дискуссию капитан Алыпов, - Клизмы будете ставить дома больной бабушке! А здесь серьезная наука, ясно? Продолжайте, товарищ майор…
- Да я, собственно, уже закончил, - сказал подошедший Гапуник, украдкой вытирая указку об халат, - Переходим к практическому занятию.
Курсанты оживились и стали пробиваться в передний ряд, чтобы не пропустить ничего интересного. Майор между тем натянул резиновые хирургические перчатки и собственноручно обследовал задний проход женщины, панибратски шлепнув ее напоследок по колыхающейся заднице.
- Все в порядке, можно приступать. Как обычно, процедура номер один…
Ассистент тоже натянул резиновые перчатки, поднял с пола шланг с толстым, как у брандспойта, эбонитовым наконечником и привычным движением запихнул его тетке в жопу. Тетка неуклюже дернулась, пытаясь спасти очко, да где там – не успела она охнуть, как лоснящийся от вазелина «брандспойт» с натужным хлюпаньем скрылся у нее в прямой кишке. Сделано это было настолько грубо, что тетка взвыла от боли и принялась недовольно кусать ягодицами внезапно выросший у нее резиновый хвост. Но молодого человека такие мелочи, как чужая боль, трогали мало.
Убедившись, что шланг введен достаточно глубоко и надежно, он с чувством выполненного долга удалился, заняв позицию на табуретке в углу комнаты. За дело снова взялся майор.
- Товарищи курсанты, прошу внимания! – сделал он знак рукой, - Перед вами последняя разработка наших ученых. Здесь, за специальным электронным пультом, мы с вами будем иметь возможность контролировать пульс, температуру тела в разных его частях, артериальное давление, частоту и глубину дыхания, а также некоторые другие жизненно важные параметры испытуемого объекта. Как видите, вся информация очень удобно отображается на экране и даже может сохраняться на магнитной ленте! Для начала попрошу всех записать исходные данные о состоянии испытуемой…
Курсанты с трудом оторвали взгляды от волнующих женских прелестей и прилежно зашуршали блокнотами. Я тоже уставился в испещренный зелеными цифрами экран. Судя по показаниям облепивших тетку датчиков, еще до начала эксперимента пульс у нее зашкаливал за сотню, дыхание было частым и прерывистым, давление прыгало то вверх, то вниз. Глаза под круглыми очками противогаза смотрели с тоской и ужасом. Женщина была смертельно напугана.
- В процессе опыта вы сможете следить за изменениями всех указанных параметров. Итак, начинаем наш эксперимент.. Взгляните на этот жидкостной микроманометр. Судя по его показаниям, в настоящий момент сопротивление дыханию испытуемой составляет порядка двадцати миллиметров водного столба – примерно как в обычном фильтрующем противогазе. Не так уж много. Мы начнем с того, что попробуем дать ее легким более серьезную нагрузку…
Когда дергающийся столбик прибора подполз к отметке «200», мерное сопение под резиновой маской сменилось глухими натужными стонами. Дышать женщине стало явно тяжелее.. Сердце ее колотилось. Майор Гапуник удовлетворенно пробормотал что-то себе под нос, еще раз взглянул на показания датчиков и сделал очередную запись в блокноте. Курсанты дружно последовали его примеру. Лысый одарил всех благосклонной улыбкой, после чего торжественно повернул маховик водопроводного крана.
Живот тетки утробно заурчал.. Вставленный в ее жопу шланг едва заметно вздрогнул от напора.
- О-о-о-о-о!!! – протяжно застонала тетка, на глазах покрываясь гусиной кожей. Сказать что-либо более членораздельное ей мешал противогаз, но все было понятно и без слов.
- Понеслась моча по трубам! – сквозь зубы процедил наш взводный, - Интересно, где их учили клизмы ставить? Точно, не в нашей поликлинике…
А клизма, судя по всему, была что надо. Вскоре, даже несмотря на природную полноту тетки, нельзя было не заметить, как раздувается ее живот.
- Мычит, как корова! – злорадно оскалился чернявый азербайджанец по фамилии Мирзоев, - Срать ей охота, да?
- Кто о чем… - пожал плечами я.
Стоны в противогазе делались все громче. Видно было, что терпеть клизму дальше тетка уже попросту не в состоянии. Да терпеть она и не пыталась – наоборот, стала изо всех сил тужиться, стараясь избавиться от распиравшей ее ледяной воды. Но, очевидно, у торчащего в жопе шланга тоже был какой-то секрет, потому что, сколько она ни тужилась, ей не удалось выдавить из себя ни капли. Майор Гапуник тем временем ощупал ее живот и, видимо, решив, что он надувается недостаточно быстро, открыл второй кран.
Тетка затравленно посмотрела на майора из-под противогазных очков, потом вдруг озорно тряхнула хоботом и весело захрюкала. Со стороны можно было подумать, что все происходящее ей нравится. Вот только судорожно сжатые кулаки и дергающиеся в тисках ремней ноги говорили, скорее, об обратном… Да и хрюкала она отнюдь не от удовольствия, а исключительно оттого, что в горло ей потоком хлестала вода. Вскоре к хрюканью стали примешиваться захлебывающиеся нотки.
- По-моему, она больше не хочет пить, - заметил Паша Кучин.
- По-моему, тоже, - согласился Гена Кузьмин, - И клизма ей наверняка надоела!
- Внимание, товарищи! Самое интересное! Перекрываем воздух…
Внутри аппарата сработал клапан, и положение тетки стало совсем аховым. Резиновая маска не позволяла ей сделать ни единого вдоха и лишь судорожно пульсировала, прижимаясь к лицу. Тетка в безумном отчаянии мотала головой и трясла бесполезным хоботом, пытаясь втянуть в себя хоть капельку воздуха, но все было тщетно. От закачанной внутрь воды ее живот раздулся как у беременной. Кривые на экране бесновались. Что испытывала тетка в эти секунды, я мог только догадываться, но даже мне они показались вечностью. На обоих водяных счетчиках в сумме было уже больше семи литров, когда майор Гапуник распорядился пустить в анус задыхающейся женщины… струю воздуха. Оказывается, его аппаратура позволяла и такое.
- Вы думаете, она сможет дышать….ммм… попой? – удивленно спросил один из курсантов.
- Нет, просто это очень болезненная процедура, - заверил нас майор, - Давайте понаблюдаем за реакцией.
Реакция не заставил себя долго ждать. Как только внутри тетки раздался громкий бурлящий шум, она так истошно замычала в своем заткнутом противогазе, будто ей в задницу вогнали раскаленный железный кол. Живот ее вырос до каких-то совершенно немыслимых размеров, даже пупок выперло наружу.
- Видал, как бабе вдули, да? – ткнул меня в бок курсант Мирзоев, - Я и не думал, что так можно…
Через некоторое время стало очевидно, что дышать через задний проход – задача и впрямь нереальная.
Голова женщины начала безжизненно клониться набок.
- Теряет сознание! – доложил ассистент.
- Ничего страшного, - усмехнулся майор, - Сейчас мы ее приведем в чувство!
В комнате резко запахло аммиаком – очевидно, в шланг противогаза бухнули нашатырного спирта. Зная, какая это едкая штука, я снова ожидал бурной реакции со стороны тетки, но та отреагировала неестественно вяло – лишь глухо замычала и выпустила наружу тонкую струйку мочи. Пульс ее, достигший к этому моменту 180 ударов в минуту, вопреки ожиданиям, так и остался на этой отметке, лишь немного прибавив в наполнении. Почти никаких изменений не показали и датчики электрического сопротивления кожи.
- Итак, мы подошли к главному, – возобновил лекцию лысый, - Сейчас вы наблюдаете типичную реакцию
рефлекторного торможения, характерную для большинства комбинированных воздействий. Похожим образом ведет себя обезглавленная лягушка, на задние конечности которой одновременно действуют два разных раздражителя. Например, когда одну лапку щиплют пинцетом, а вторую опускают в соляную кислоту.
- И как же реагирует безголовая лягушка?
Майор Гапуник посмотрел на задававшего вопрос с плохо скрываемой досадой.
- На оба раздражителя сразу она не реагирует никак. Хотя прекрасно реагирует на каждый по отдельности. По-моему, это проходят в школе. Так вот. Только что мы на опыте доказали, что затруднение дыхания в совокупности с сильными распирающими болями в желудке и кишечнике позволяют практически нивелировать действие такого мощного раздражающего агента, как нашатырный спирт. Аналогичный эффект я мог бы продемонстрировать и на примере… ну, скажем, электрического тока.
Майор снова на некоторое время лишил женщину воздуха, после чего деловито прикрепил электроды к ее гениталиям и дал несколько коротких разрядов. Мы уже видели сегодня, что бывает при таких «воздействиях» и ждали чего-то ужасного, но тетка опять лишь слабо дернулась, неуклюже колыхнув раздутым животом и пустив под себя очередную желтоватую струйку.
- Видите? Специфические внешние реакции на электрический ток практически отсутствуют! – торжествующе произнес майор, снимая зажим со шланга противогаза, - А ведь в другой ситуации ее подбросило бы на полметра!
- Извините, товарищ майор… а вдруг она умерла? – робко спросил кто-то из курсантов.
Тень тревоги промелькнула на лице лысого, однако беглый взгляд на приборы тут же его успокоил.
- Сердце бьется. Дыхание есть.. Испытуемая жива. Но ей, говоря простым языком, сейчас настолько плохо, что усилить ее страдания невозможно уже практически ничем. Вот такой интересный феномен.
- То есть, если мы все правильно поняли, избыточность разноплановых воздействий может привести к обратному результату? – спросил капитан Алыпов.
- Ну, если говорить конкретно о раздувании живота, механической асфиксии и каком-либо химическом или электрическом воздействии, то, по всей видимости, да. Опять же, смотря какого результата вы хотите добиться. Одно дело, если…
Здесь майору пришлось внезапно прерваться, потому что из женщины вдруг ударила такая мощная струя, что ассистент оказался залитым чуть ли не с ног до головы. Гапуник недовольно поморщился, ему тоже изрядно досталось.
- Говорил я тебе – вставь катетер в уретру! – напустился он на своего ассистента, - Халтурщик…
- Виноват, товарищ майор, - пробормотал молодой человек в фартуке, хватаясь за тряпку, - Я сейчас все вытру!
- А, не надо, – махнул рукой лысый, - После восьми литров она теперь будет ссать как полковая лошадь, не навытираешься. Ладно, саму заставим подтереть, если живая останется… Ты лучше поддон принеси, да откачай пока дерьмо у нее из жопы.
Ассистент рысью бросился к помпе, а подполковник, скинув обоссаный халат на спинку стула, повернулся к курсантам, давая понять, что сеанс окончен.
- Ну что же, в таком случае поблагодарим товарища подполковника за интересную лекцию и демонстрацию опыта, - как мне показалось, с некоторым облегчением произнес капитан Алыпов, - После обеда из столовой не разбегаться! У нас в программе еще одна лаборатория.
- Какая, если не секрет? – на ухо поинтересовался у него майор, когда они выходили из дверей лаборатории.
- Подполковника Шуляка, - в тон ему, шепотом, ответил капитан.
- А, тридцатка? Ну-ну… – усмехнулся Гапуник, - Хорошая лаборатория, работал я там когда-то. Только очень уж долго там все… ждать результатов замучаешься. И трупов многовато образуется. Что ж, желаю удачи!
Последнюю фразу Гапуник произнес достаточно громко, чтобы его могли услышать все, однако «спасибо, товарищ майор» в ответ прозвучало только от одного капитана Алыпова. Курсанты покидали лабораторию медленно и безмолвно, держа равнение на голую тетку с раздутым животом в тайной надежде дождаться, когда с нее снимут противогаз, чтобы увидеть ее лицо.
Выбивавшиеся из-под маски ухоженные светлые волосы и остатки дорогого маникюра позволяли надеяться, что, несмотря на некоторую полноту фигуры, она может оказаться чуть ли не красавицей. Увы, лица ее нам так и не показали. И, очевидно, тому были свои причины. Буквально на следующий день среди курсантов прошел слушок, что представшая перед нами в столь пикантном виде тетка была ни кем иной, как… заведующей местным ГОРОНО, снятой с должности и арестованной две недели назад за взятки и махинации с распределением квартир.
Самое забавное, что слухи эти, скорее всего, были правдой – 37-летняя заведующая с тех пор и впрямь, как сквозь землю провалилась (хотя до суда дело не дошло), а возраст и комплекция у нее были в точности, как у тетки, демонстрировавшей нам чудеса живучести в подвалах Института прикладной физиологии. Однако думаю, раз уж дело дошло до того, что такую известную в городе даму в канун 8 марта на наших глазах заставили принять клизму, от которой сдохла бы даже корова, то ее истинные грехи перед страной были куда серьезнее банального мздоимства…